Azərbaycan multikulturalizmi: din və dil siyasətinin inkişaf perspektivləri
“Azərbaycan multikulturalizmi: din və dil siyasətinin inkişaf perspektivləri”
Yüklə 6,82 Mb. Pdf görüntüsü
|
- Bu səhifədəki naviqasiya:
- II FƏSİL: AZƏRBAYCANDA YAŞAYAN XALQLARIN VƏ ETNİK QRUPLARIN FOLKLORU, ƏDƏBİYYATI, MADDİ MƏDƏNİYYƏTİ, TƏTBİQİ SƏNƏTİ
- К ЦЕННОСТНО – СМЫСЛОВОЙ ИЕРАРХИИ СОВРЕМЕННОГО ПОЭТИЧЕСКОГО ТВОРЧЕСТВА АЗЕРБОЙДЖАНСКИХ ЛЕЗГИН. (На примере любовной лирики М. Арзуманова)
- Ключевые слова
- “Azərbaycan multikulturalizmi: din və dil siyasətinin inkişaf perspektivləri”
|
“Azərbaycan multikulturalizmi: din və dil siyasətinin inkişaf perspektivləri” adlı beynəlxalq konfransın materialları: Bakı – 8-9 sentyabr 2016 - səhifə 89
Ədəbiyyat: 1. Дешериев Ю.Д. Закономерности развитие и взаимодействие языков М, 1966 2. Diir.A.M. Einführing in das studium der kaukasischen sprachen. Leipziq, 1928 3. Erckert R. Dil Sprachen des kaukasischen Stammes Wien, 1895 4. Namik Xınalıqlı : Xınalıq və Xınalıqlılar Bakı, 2012
Xülasə Məqalədə Azərbaycanda yaşayan xalqların və etnik qrupların dilindən bəhs edilir, eyni zamanda azərbaycanlılarla bərabər səviyyədə, multikultural dəyərlərə söykənən prinsiplər əsasında yaşayan ləzgilər, tatlar, yəhudilər, Şahdağ adları ilə məşhur olan xınalıqlılar, qrızlılar, buduqlar, haputlular, ceklilər, əliklilər haqqında qısa məlumat verilir.
A.Shabutova The language of peoples and ethnic groups living in Azerbajian Summary
The article includes the information about the language of people and ethnic groups living in Azerbaijan. It further informs us about those people who live there on the basis of multicultural principles and enjoy equal rights as Azerbaijanis. Among those we can mention the Lezgins, the Tat people, the Jews, as well as those who gained reputation with their Caucasian names such as the Khinalugs, the Kryts, the Budukhs, the Haputis, the Jeks and the Aliks. “Azərbaycan multikulturalizmi: din və dil siyasətinin inkişaf perspektivləri” adlı beynəlxalq konfransın materialları: Bakı – 8-9 sentyabr 2016 - səhifə 90
AZƏRBAYCANDA YAŞAYAN XALQLARIN VƏ ETNİK QRUPLARIN FOLKLORU, ƏDƏBİYYATI, MADDİ MƏDƏNİYYƏTİ, TƏTBİQİ SƏNƏTİ BÖLMƏ 2 – MİRZƏ KAZIMBƏY SALONU Сейфеддин Бедирханов, кандидат филологических наук Институт языка, литературы и искусства им. Г. Цадасы ДНЦ РАН bedirhanov@mail.ru
творчество, азербайджанские лезгины, любовная лирика, Медет Арзуманов.
Medet Arzumanov.
В 1991 году прекратило свое существование возникшее в результате беспрецедентного исторического эксперимента социалистического государство. Его развал оказался необратимым и мгновенным. Потеряв системные качества из-за тотальной деформации самой системы, советский культурный канон стал равнодушным к импульсивным ритмам собственного бытия, вследствие чего, утерялся смысл достоверности исторического развертывания его логических принципов. Хронологические рубежи советского периода замыкают культурный процесс, высвечивающий значимость заданных его началом и концом пограничных состояний творческой мысли. В смысловых пределах этих состояний и осуществлялось развертывание его структурных парадигм, в схватывании которых выстраивалась ценностно-смысловая иерархия культурного универсума, явившегося отражением высшего идеала коммунистичес- кой формации. Крушение базовых устоев этой формации и обозначило деформации сущ- ностных характеристик высшего идеала, который освобождается от функции интегратора. В результате смысловые конструкции общественного бытия, ставшие равнодушными к доми- нантному интеграционному центру, транслируются в центробежные силы, обеспечившие исторический перелом социокультурного процесса. Следствием этого перелома стало формирование национальных государственных образований, идеологические конструкции которых обозначили условия развертывания основанных на собственном историческом опыте культурных сценариев развития. В этом плане удачен социокультурный опыт Азербайджанской Республики, который после развала СССР перешол на путь суверенного развития, выработала новые, основанные на суверенных принципах социокультурные программы. В реализации этих программ вовлечены и проживающие в республике дагестаноязычные народы, в том числе и лезгины. В Азербайджане на сегодняшний день действует целый ряд лезгинских культурных центров. Работает Государственный кусарский лезгинский драматический театр, Кубинский филиал Азербайджанского государственного университета искусств имени М. А. Алиева, Кусарский филиал педагогического училища имени М. А. Сабира. Действует также лезгинский национальный центр «Самур». Газеты «Ени Самур» и «Алпан» учреждены Центром лезгинской культуры и выходят на лезгинском и азербайджанском языках. В Кусарском районе на лезгинском языке печатается газета «Кусар». Активную творческую деятельность в Азербайджане ведут лезгинские поэты и писатели. Результатом их деятельности стали десятки изданных в различных издательствах Азербайджана художественные книги, сборники поэтических и прозаических произведений.
“Azərbaycan multikulturalizmi: din və dil siyasətinin inkişaf perspektivləri” adlı beynəlxalq konfransın materialları: Bakı – 8-9 sentyabr 2016 - səhifə 91
Таким образом, азербайджанскими лезгинами создана богатая и многогранная, отражающая культурно – исторический опыт азербайджанского и лезгинского народов художественная литература, комплексное и системное исследование которой сегодня приобретает огромную значимость. Исходя из этого, целью нашего доклада является на примере любовной лирики, осмысление принципов конструирования доминантных структур современного лезгиноязычного поэтического творчества Азербайджана. Основаная ценностно-смысловая иерархия любовной лирики является чувственные переживания поэтического субъекта, которые транслируются в семантические структуры, объективирующие пределы единого содержательно-информационного пространства. Дей- ственность этих пределов фиксирует деятельную сущность Я (субъекта) и Ты (объекта возлюбленной), которая схватывается индивидуально заданными импульсивными ритмами творческого сознания, уже равнодушного к устойчивым структурам поэтического универсума. В качестве примера можно привести любовные произведения талантливого лезгинского поэта, уроженца села Иманкули Кусарского района, Медета Арзуманова. Стихотворение поэта «Я дердери кайи суна» («От скорби горевшая (страдавшая) краса, (красавица)») написано по мотивам одноименной народной песни. Эти мотивы сведены к образу возлюбленной. Они фиксируют его сущностные качества, собранные наименованием «суна» в единое целое. Целое конструкции образа внутренне замкнуто, как следствие, равнодушно к индивидуально заданным состояниям поэтического духа. В духовную жизнь лирического начала произведения образ возлюбленной включается как внутренне замкнутый символический конструкт, удерживающий силу выражения «дердери кайи» («от скорби горевшая»). Именно эта сила блуждает по просторам жизненного пространства поэтического духа, выстраивая его импульсивные ритмы. Эти ритмы схватываются в рефлексии, являющей сознанию акт переживания. В переживании дефиниция «дердери кайи» проявляет равнодушие к первоначально – фиксированному в народной памяти образу любимой девушки, определяет духовное состояние уже лирического начала произведения М. Арзуманова:
От скорби горевшая (страдавшая) краса, (красавица) Я тоже, как ты, страдавший, Не прибавляй ты горя страдавшему, Я в горе уже побывавший).
потому ее ритмы сведены к экзистенции духа. Смысл экзистенции явлен в тотальности, которая не восприимчива к темпоральным принципам организации бытия. В результате жизнь духа дана во всех моментах ее длительности. Синтезирующее начало этих моментов укоренено в наименовании «я», формы выражения которого представляют драму духовной жизни в непрерывности:
Еще в дороге жизнь-караван, Моей душе уже успела надоесть, Из снега саван, Рано сшил я для себя.
Здесь и далее подстрочные переводы принадлежат автору. “Azərbaycan multikulturalizmi: din və dil siyasətinin inkişaf perspektivləri” adlı beynəlxalq konfransın materialları: Bakı – 8-9 sentyabr 2016 - səhifə 92
Идеальная конструкция произведения М. Арзуманова «Гьич садрани атаначни?» («Неужто это ты не поняла?») обусловлена содержанием прошедшего времени, темпоральные структуры которого выстраивают ритмическую организацию поэтического дискурса. Прошедшее время удерживается в фиксации прошлого, суть которого явлена в переживании. Однако само чувство переживания, как поток сознания, есть прерогатива настоящего времени. Тем самым в чувстве переживания дискурсу прошлого присваивается смысл объективности. Объективность поэтического дискурса подтверждается и в обращении лирического «я» к любимой девушке, образ которой освещен местоимением «вун» («ты»):
Зун элкъведай гьикI ви кьилел, Лекь Шагьдал элкъведай хьиз. Тек вун кандай заз и чилел, Са масади герек тийиз…[2]
Ах, как бы я кружился над тобой, Словно орёл над пиками Шахдага. И счастлив был бы лишь с тобой одной, Другой на этом свете мне не надо).
В наименовании «вун» («ты») образ любимый приобретает смысловую полноту, идентичность которой гарантируется, однако, не чувственными впечатлениями духа, а присваивается в синтезирующей функции самого местоимения «вун» («ты»). Поэтический дискурс в произведении явлен, об этом уже было сказано, в темпоральных значениях прошедшего времени, которые не восприимчивы к активности чувственных структур сознания. Как следствие, сознательные явления духовного бытия равнодушны к телесно данным формам образа, объективность которых обеспечивается как раз таки чувственными ощущениями сознания. Таким образом, явленный в присутствии образ возлюбленной не есть демонстрация активности эмоционально-волевых интенций поэтического духа, а есть «свет, освещающий» прожитые моменты в непрерывности его жизненного цикла. Строфическая конструкция стихотворения М. Арзуманова «Зулун юкъуз булахдал» («Осенним днем на роднике») основана на данности пространственно-временных значений поэтического дискурса. Слова «зулун югъ» («осенний день»), «булах» («родник»), «лезги руш» («лезгинка») придают дискурсу смысл объективности, который может быть явлен в чувственных наблюдениях. Чувственные наблюдения определяют деятельно активную суть концепта «я», смысловая полнота которого обусловлена сущностными характеристиками, встраивающими его структуры в позицию «со стороны». Созерцательный взгляд «я» сводит «зулун югъ» («осенний день»), «булах» («родник»), «лезги руш» («лезгинка») в единое целое, ритмическая организация которого соизмеряется порядком сознательных интенций духа. «Естественное» содержание «зулун югъ» («осенний день»), «булах» («родник»), «лезги руш» («лезгинка») покоряется духом (Э. Кассирер), вследствие чего они включаются в поле зримости через знаковые структуры сознания. Поэтому телесная форма образа возлюбленной сопряжена не столько с «естественными» референциями его первоисточника, сколько целевыми установками поэтического сознания. Лирический герой обращается к возлюбленной. Обращение демонстрирует настрой духа, облагающий определенными дефинициями телесной формы образа любимой:
“Azərbaycan multikulturalizmi: din və dil siyasətinin inkişaf perspektivləri” adlı beynəlxalq konfransın materialları: Bakı – 8-9 sentyabr 2016 - səhifə 93
Осенним днем ты пришла, девушка лезгинка, На наш родник с кувшином на худых (стройных) плечах. Медленной походкой ступая красиво, И длинные косы шевелились (колыхались) горделиво!
Таким образом, анализ поэтических образцов М. Арзуманова проявляет устойчивость доминантных структур современной любовной лирики – уникального творческого явления, представляющего синтетическое единство собственно национальных, восточных и российских художественных традиций. Литература 1. Медет Арзуманов. Стихи. Интернет ресурс. Режим доступа: http://alamjurnal. com/ stati/ 279-medet-arzumanov 2. Медет Арзуманов. Стихи. Интернет ресурс. Режим доступа: http://alamjurnal. com/ stati/279-medet-arzumanov Резюме В статье рассматривается ценностно – смысловая иерархия современного поэтического творчества азербайджанских лезгин. На примере стихотворений поэта Медета Арзуманова определяются доминантные структуры любовной лирики – уникального поэтического явления, вобравшего в себя лучшие художественные традиции народов Азербайджана и Дагестана. S.Badirkhanov Summary
The article considers the axiological hierarchy of modern poetic creativity of Azeri Lezghins. On the example of his poems Medet Arzumanova determined by the dominant structure of love poetry – poetry is a unique phenomenon, which incorporates the best artistic traditions of the peoples of Azerbaijan and Dagestan.
Hanife Koncu, Doç. Dr., Mimar Sinan Güzel Sanatlar Üniversitesi hkoncu@gmail.com.
‘Abâ. Keywords: Kisa Hadith, Prophet Mohammad, Kisaname, Haber-i Hayriyyet-eser-i Al-i Aba. Klasik Türk edebiyatında “hadisler” önemli yer tutmaktadır. Özellikle kırk ve yüz hadis tercüme ve şerhleri çok sayıda şair tarafından ele alınıp işlenmiştir. 1 Bunların dışında sadece bir 1 Bilgi için bkz. Abdülkadir Karahan, İslam Türk Edebiyatında Kırk Hadis: Toplama, Tercüme ve Şerhleri, İ.Ü. Edebiyat Fak. Yay., İstanbul, 1954; Hasan Aksoy, Mustafa Âlî’nin Manzum Kırk Hadis Tercümeleri, Marmara Üniversitesi, İlahiyat Fak. Yay., İstanbul, 1991; Ali Çelik, Manzum Hadis Tercümeleri ve Latîfî’nin “Subhatü’l- Uşşâk”ı, Kitap Neşriyat Dağıtım, Ankara, 2010 vb. “Azərbaycan multikulturalizmi: din və dil siyasətinin inkişaf perspektivləri” adlı beynəlxalq konfransın materialları: Bakı – 8-9 sentyabr 2016 - səhifə 94
hadisten yola çıkılarak kaleme alınmış metinler de bulunmaktadır. 1 Bu şekilde işlenen hadislerden biri “kisâ hadisi”dir. Hz. Peygamber’in ailesini bir abâ altına almasını anlatan bu hadis Sünen-i Tirmizî’de, “Peygamber (s.a.v)’in oğlu Ömer b. ebî Seleme (r.a.)’den rivâyete göre, şöyle demiştir: Ahzab sûresi 33. ayeti olan: “… Ey peygamberin ev halkı! Allah sizin üzerinizden her türlü çirkinliği ve kirliliği gidermek ve sizi tertemiz yapmak istiyor.” Ayeti, Ümmü Seleme’nin evinde peygambere indiği zaman Rasûlullah (s.a.v.), Fatıma ve Hasan ile Hüseyin’i çağırarak onları bir örtü ile örttü. Ali de onun arka tarafında idi onu da örtüsüyle örttü ve şöyle buyurdu: “Allah’ım işte bunlar benim ehli beytimdir. Onlardan günahı gider ve onları tertemiz yap” Ümmü Seleme: “Ey Allah’ın Peygamberi! Ben de onlarla beraber miyim?” “Sen yerinde kal sen zaten hayır içindesin” buyurdu.” 2 şeklinde geçmektedir. Bildirimiz bu hadis ekseninde yazılan iki Türkçe mesnevî üzerinedir. Bunlardan biri Rumeli şairlerinden Âbid Efendi’ye diğeri ise hakkında bilgi bulamadığımız Hüseyin adlı bir şaire aittir. Âbid Efendi’nin metni 279 beyitten oluşan ve 7 nüshası (Süleymaniye Ktp., Hacı Mahmud Efendi, nu. 3860; Tercüman Bölümü, nu. 345, Milli Ktp. nu. A 8886; nu. A FB 324, Türk Tarih Kurumu Ktp., nu.Y116/3, İ.Ü. Türkiyat Araştırmaları Ens. Ktp. nu. TAEKY161/8, Konya Mevlana Müzesi Ktp., nu. 1665/3) bulunan bir mesnevîdir. Eserin bir de matbû nüshası bilinmektedir (1286/1869-70). Yazılış tarihi 1279/1862-63‘tür. Beyit sayısı az olmakla beraber metinde izlenen plan klasik mesnevîlere yakındır ve giriş, takrîz, münâcât, mukaddime, makaleler, hâtime, “Naẓm-ı Şerīfe-i Seyyidinā Ḥażret-i İmām Ḥüseyn raḍıya’llāhu ‘anhu” başlıklı şiir, tarih manzumesi ve tekrar takrîzden meydana gelmektedir. 3
Âl-i Abâ’dır. Hüseyin’in metninin biri yazma (Atatürk Kitaplığı, Osman Ergin, nu. 1776/2) biri de matbû olmak üzere iki nüshası bulunmaktadır. 4 Şair, 176 beyitten meydana gelen bu metnin matbû nüshasının başında yer alan “Kasîde” başlıklı şiirde adının “Hüseyin” ve kendisinin “ders-i âm” 5
olduğunu belirtir:
Ḳıṣṣa-i Āl-i ‘abā’dur bu kitāb Ehl-i īmān meẕhebinde müsteṭāb
Tercüme ḳıldı Ḥüseyn-i ders-i ‘ām Cümleden ḫayr-ı du‘ā oldı merām (s. 2)
Hüseyin’in metni klasik mesnevî başlıklarıyla ayrılmamış, bunun yerine anlatılan konuyu özetleyici mahiyette başlıklar kullanılmıştır. Sonunda bir münâcât bulunmaktadır. Metnin yazma nüshasında tarih yoktur. Matbû nüshasında ise 1268/1851-52 tarihi kayıtlıdır.
1 Mesela Kemâl Ümmî’nin Kırk Armağan ve Hikâye-i Hazîre-i Kuds adlı eserleri birer hadisi manzum olarak işlerken (Hayati Yavuzer, Kemâl Ümmî Dîvânı-İnceleme-Metin, Gazi Üniversitesi, Doktora Tezi, Ankara, 1997, s. 42- 47; Âdem Ceyhan, “Usûlî’nin Hadis ve Vecize Tercümeleri”, TDED, C. 30, İstanbul, 2003, s. 148), İsmail Hakkı “Küntü kenz” hadisini (Engin Söğüt, İsmail Hakkı Bursevî’nin Kenz-i Mahvî Risâlesi Muhtevâ ve Tahlîli, Marmara Üniversitesi, Yayımlanmamış Yüksek Lisans Tezi, İstanbul, 2007; Hayati Yılmaz, “Hadis İlminde Kudsî Hadisler ve Bu konuda Yapılan Çalışmalar”, Sakarya Üniversitesi İlahiyat Fak. Dergisi, S.1, 1996, s. 193), Müstakimzâde Süleyman Sadeddin de Risâle fî Şerhi Hadîsi “Men ‘Arefe Nefseh fekad ‘Arafe Rabbeh” başlığıyla çok işlenen “Men ‘arefe” hadisini şerhetmiştir (Nuri Topaloğlu, Tek Hadis Şerhleri, Anadolu Matbaacılık, İzmir, 1998, s. 78, 79). 2 https://ia801503.us.archive.org/3/items/SuneniTirmizi_201606/%C4%B0mam%20Tirmizi/S%C3%BCnen-i- Tirmizi%20-%20Tirmizi.pdf (erişim: 04.05.2016) 3 Kisânâme’nin yazılış tarihi, bazı nüshaları ile şekil ve muhteva özellikleri için bkz. Fatma Nur Gülen, Âbid Efendi’nin Dîvânçe’si, Fatih Üniversitesi, İstanbul, 2011, s. 40, 128; Cihan Okuyucu, “Âbid ve Manzum Varidat Tercümesi”, I. Uluslararası Türk Kültürü Kongresi/Türk Tasavvuf Kültürü ve Gelenekleri, 13-15 Ekim 2014, Süleyman Şah Üniversitesi; Hayrullah Kahya, “Âbid”, ( http://www. turkedebiyatiisimlersozlugu.com /index.php?sayfa= detay&detay=7144 ) (erişim: 02.05.2016). 4 Eserin yazılış tarihi tespit edilemediğinden yazma nüshadan verilen beyitlerde klasik imlâ kullanılmıştır. 5 “Medreselerde talebeye ders veren müderrislerin unvanı idi. Dersiâm olmak için okuması meşrut ilimleri okuyup medrese ıstılahınca mücaz olmak ve ondan sonra da bilimtihan ehliyetini ispat eylemek lâzımdı”. Mehmet Zeki Pakalın, Osmanlı Tarih Deyimleri ve Terimleri Sözlüğü, C.1, İstanbul, 1983, s. 427. |