Выполнил Муминов М

Однако попытки упрощённо толковать положения исторического материализма и прямо по орудиям производства судить о производственных отношениях (отношения людей друг к другу в процессе производства) могут привести лишь к механистическим ошибкам. Конечно, закон обязательного соответствия производственных отношений характеру производительных сил позволяет делать важные исторические выводы. Но развитие производственных отношений отстаёт от развития производительных сил. Да и производительные силы не сводятся, как известно, к орудиям производства. Важной производительной силой является человек, между тем некоторые археологи забывают это, увлекаясь изучением техники. Реконструировать исторические явления надо всегда на основе всей совокупности доступных исторических источников. Но все историки должны в своих исследованиях помнить о том значении, которое имеют изучаемые археологией орудия производства. Забвение этого может привести только к идеализму.

Реконструкция производственных отношений выполняется археологами не только по производственным остаткам. Ведь подвергаемые раскопкам древние жилища и другие сооружения дают материал для выводов об общественном строе, поскольку с каждым изменением этого строя они меняются, примеры чего будут показаны ниже. Древние идеологии тоже изучаются археологами. Для этого служат произведения прикладного искусства, предметы культа и т. д. Но при всех своих исследованиях археолог должен всегда иметь в виду уровень производительных сил соответствующего общества.

Только в марксистско-ленинской исторической науке общепризнано, что археология является разделом истории. В буржуазных странах вещественные древности изучаются в отрыве от социально-экономического строя древних обществ, и полноценные исторические выводы по археологическим данным не делаются. Большинство буржуазных учёных вообще отрицает прямую связь между археологией и историей, причисляя археологию то к естественным наукам, то к так называемым художественным наукам; то ещё куда-нибудь. Встречаются, впрочем, отдельные попытки связать археологию с историей. У прогрессивных учёных это ведёт к сближению с советской наукой, у реакционных учёных - к сближению археологии с реакционными течениями буржуазной историографии.

Основными предметами археологического изучения являются орудия труда, оружие, украшения, посуда, а также жилища, мастерские, укрепления и т. д. Несколько обособились следующие отрасли археологии: эпиграфика - наука о надписях на камне, металле, глине и дереве; нумизматика - наука о монетах; сфрагистика - наука о печатях; геральдика - наука о гербах. Археология для истолкования раскопочных наблюдений постоянно привлекает данные геологии, ботаники, зоологии и антропологии, и сама со своей стороны предоставляет этим естественным наукам ценные материалы, оставаясь наукой исторической.

Настоящая книга посвящена археологии СССР, поэтому здесь надо дать краткий очерк истории археологии в нашей стране. Зарубежной археологии надо коснуться лишь вскользь, в связи с некоторыми общими вопросами.

Интерес к старинным вещам возник у людей давно. Русские летописи сообщают нам, что в Пскове хранились сани княгини Ольги, в Боголюбове, под Владимиром, хранился меч князя Бориса и т. д. Эти вещи до нас не дошли, но в Пскове доныне сохранились мечи князей Всеволода и Довмонта, сбережённые псковичами. Наиболее ценное собрание подобных вещей находится издревле в Москве.

Средневековые вещи во всех столицах Европы и Азии хранятся в правительственных сокровищницах, лучшей из которых является Оружейная палата в Московском Кремле. Подбор её коллекций и характер её описей XVII в. свидетельствуют об усилении на Руси в это время интереса к древностям, прежде всего к оружию и к предметам декоративного искусства. Важную роль в развитии Палаты играл её руководитель в XVII в. боярин Б. М. Хитрово. Таких богатых и систематически подобранных старинных сокровищниц сейчас нет больше нигде в мире.

Внимание к ископаемым древностям в России проявил уже Пётр I. Он распорядился собирать находимые "в земле или воде... старые надписи... старое оружие, посуду и все, что зело старо и необыкновенно". "Где найдутся, - писал он, - такие всему делать чертежи, как что найдут". Подобные требования для тогдашней европейской науки были новы, да и вообще ни ископаемое оружие, ни ископаемая посуда ещё не интересовали тогда учёных Западной Европы.

В XVIII в., с развитием дворянского коллекционерства, антиквары в ряде стран стали собирать отдельные археологические находки. Вскоре в некоторых странах были произведены первые опыты раскопок с научными целями. В России известный историк В. Н. Татищев занимался в первой половине XVIII в. археологией и издал одну из первых в мире инструкций для археологических раскопок. Интерес к античным древностям развился и в нашей стране, когда во второй половине XVIII в. в состав России вошло Черноморское побережье, где в земле встречаются эллинские вещи. Уже в XVIII в. русские учёные произвели первые раскопки причерноморских городищ и курганов.

Изучение античных древностей в России рано достигло блестящих успехов. Систематическое археологическое исследование древнегреческих городов начал (раньше, чем в Западной Европе) И. А. Стемпковский на территории древнего Боспорского царства (район Керчи). При нём также вскрыт в 1830 г. близ Керчи скифский курган Куль - Оба, впервые познакомивший науку с шедеврами греческого ювелирного искусства, которое доныне представлено находками в нашей стране лучше, чем во всех других странах. Вслед за этим были развёрнуты усиленные поиски золотых изделий для украшения придворного музея Эрмитажа в Петербурге. Преимущественный интерес к драгоценностям вообще характерен для дворянской археологии, а в первой половине XIX в. археология развивалась у нас в качестве раздела дворянской исторической науки.

Славяно-русская археология (изучающая древности восточных славян и средневековую Русь) стала развиваться в нашей стране почти одновременно с античной. Национальный подъём, наступивший после Отечественной войны 1812 г., имел одним из последствий усиленные поиски новых источников по истории древней Руси. Сначала имелись в виду источники письменные, но открыватель древних рукописей К. Ф. Калайдович ввёл тогда в науку и ископаемые русские древности, издав и довольно правильно комментировав клад золотых вещей, найденный в Старой Рязани. Он же дал первую научную характеристику русских городищ. Исключительное богатство нашей страны городищами и курганами первый оценил 3. Я. Ходаковский. Первые раскопки среднерусских славянских курганов методически правильно провёл А. Д. Чертков в 1838 г. К сожалению, продолжались они гораздо хуже.