Müasir fəlsəfə problemləri” şöbəsi MÜASİr fəLSƏFƏ, elm və MƏDƏNİYYƏT: postqeyri-klassik epistemologiYA

5. Müasir Azərbaycan adətlərlə modernizmin arasında 

Azərbaycanda yeniləşmə prosesləri 19-cu yüzilliyin sonları - 20-ci yüzilliyin ilk onilliklərində başlamışdır. O çağlarda, azərbaycanlı aydınlar müasir zamanın istəmlərinə uyuşmayan adətçi həyata, öyrəncəli baxışları tənqid etməyə başlamışdırlar. Onların məqsədi keçmişin yükündən qurtulub yeni həyata başlamaq idi. Qurtuluş yolunu da onlar Avropa dəyərlərinə yiyələnməkdə görürdülər. Bunun üçün aydınlar keçmişin dağıdılması işini aparırdılar. Doğrusu, onların gördükləri işlər dekonstruksiya olmuşdur. Onlar o zamankı azərbaycanlıların baxışlarında, həyatlarında incəsənətdə, yazınçılıqda devrimçi dəyişikliklərin başlaması işini çox böyük uğurla apara bilmişdirlər. Öz işlərində onlar əvvəllər olmayan yöntəmləri, texniki vasitələri işlətmişdirlər. O zamankı Azərbaycan mütəfəkkirləri Avropa fəlsəfələrini də yaxşı bilib onları yaşadıqları cəmiyyətlər üçün uyğunlaşdırırdılar.  

Azərbaycanda modernizmin başlayıb dərinləşməsinin obyektiv səbəbləri də olmuşdur. Rusiyanın içinə sümürgə kimi qatılmış müsəlman ellər aşağılanmaqlarla üzləşirdilər, İmperiyanın başqa ellərindən çox geridə idilər. Bundan başqa bölgədə yaşayan başqa müsəlman olmayan ellərlə rəqabətə dözümlülük problemi çox kəskinləşmişdir. Xüsusi ilə erməni probleminin yaranmasından sonra Qafqaz müsəlmanları bu durumdan baş ucalığı ilə çıxa bilməmişdirlər.  

Bundan başqa, Qafqaz müsəlmanlarının çoxusu etnik türklər idi. Onlar öz imperiyalarının itirləmərini, başqa ölkələrin sümürgələrinə və aşağılanan elinə çevrilməsi olayını çox ağır keçirmiş, bu durumdan çıxış yollarını aramaqda idilər. O dönəmin türk aydınları bu durumdan çıxış yollarını arayaraq, ilk əvvəl aydınlatma, Avropa dəyərlərinə yiyələnmə ilə modern düşüncənin yürüdülməsi, əskidən qalan adətlərin, həyat tərzinin, baxışların dekonstruksiyası yolunda işlər aparmağa başlamışdırlar. Dekonstruksiya varlığın hər bir sahəsində aparılırdı. Adətçi dindən aralanma (laiklik), əlifbanın dəyişdirilməsi, Avropa geyimlərinin geyilməsi, memarlıqla yazarlıqda klassik doğu yöntəmlərindən aralanma, başqa bu kimi yönəlmələr Azərbaycanda dekonstruktivizmin gedişinin göstəriləri olmuşdurlar. Çox zaman öyrəncəli həyatın və anlayışların nə ilə dəyişilməsi təsəvvürləri də olmamışdır. Azərbaycan aydınlarının hansısa konkret konsepsiyaları, ya da fəlsəfələri də olmamışdır. Daha çox Rusiyada yaşayan başqa milli cəmiyyətlərlə ayaqlaşmaq məqsədi güdülürdü. Ancaq illər öttükcə milli-mədəni muxtariyyat almaq istəkləri də ortalığa çıxmışdır. Sonda isə, Rusiya imperiyasının dağılmasından sonra Azərbaycan Demokratik Respublikasının (ADR) yaranmasının özü də modern düşüncəsinin zəfəri kimi dəyərləndirilə bilər. Çünki demokratik quruluş yüzilliklər boyu sürən öyrəncəli şah-xan-bəy həkimiyyətinin yerinə gəlmişdir.  

Ancaq, müstəqilliyin itirilməsi sonu, Azərbaycanda bolşevik-kommunist ideologiyası zəfər çalmışdır. Bundan sonra modernizmin inkişafı dayandırılmış, sosializm realizmi ilə dəyişdirilmişdir. Bu ideologiya da yeni olmuşdur.  Onun çərçivəsində insanların düşüncələrində köklü dəyişikliklər edilmiş, dekonstruktiv proseslər getmişdir. Ancaq, bu proseslər təbii axarla getməmiş, ədəbiyyatda, incəsənətdə, məişətdə, fəlsəfəfə modern axınların yaranmasına gətirib çıxarmamışdır. Əski anlayışlar yalnız sosialist-kommunust ideyaları ilə dəyişdirilmişdir. Bu isə, son olaraq, əski ehkamların yerinə yenilərinin gəlməsinə gətirib çıxartmışdır. Belə olduqda isə onların özləri də və vaxtsa dekonstruksiyalara uğramamalı idilər.  

Sovetlər Birliyi dağılanda onun  dəyərlərinin dekonstruksiya baş vermiş, gec də olsa, modernizmə və postmodernizmə keşmək üçün imkanlar yaranmışdır. Beləliklə, modernizm prosesləri Azərbaycanda 19-cu yüzilliyin axırlarından başlasa belə, 20 yüzilliyin sonlarına gədər inkişaf edə bilməmişdir. Ancaq müstəqillik qazanandan sonra həyatın ayrı-ayrı sahələrdə bu proseslərin gedişi getmişdir. Ədəbiyyatda yeni axınlar, incəsənətdə yeni üslublar işlənməyə başlamışdır. Marqinal düşüncələr və kimsələr ortalığa çıxmışdır. Buna baxmayaraq, bu günə kimi modernizm və postmodernizmin cəmiyyətimizdə yer alması üçün çoxlu əngəllər vardır. Halbuki müasir zamanla uyuşmaq üçün, dünyada önəmli yerlərdə olmaq üçün yeni düşüncələrə yiyələnmək gərəkdir. Bu yol nə gədər tez keçilsə, bir o gədər yaxşı olardı. Buna görə də yeniləşmənin qarşısını tutan bütün ənəllərdən nə qədər tez qaldırılsa, bir o qədər yaxşı olardı. Nə qədər əski düşüncənin, adətlərin, həyatın qəlibləri qalmaqdadır, o gədər də dünya ilə ayaqlaşa bilməyəciyik. Bu da bizim həyatımızı soru altına qoya bilər. Çünki təbiət qanununa görə, rəqabətə duruş gətirə bilməyənlərin varlığına son qoyulur.  

Ədəbiyyət:
1. Модернизм / Большой Энциклопедический словарь / http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc3p/200722.

2. Arthur Schopenhauer / Stanford Encyclopedia of Philosophy. http://plato.stanford.edu/entries/schopenhauer/.

3. Вагнер Рихард / Энциклопедия Кольера. http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_colier/6205/ВАГНЕР.

4. Friedrich Nietzsche / Stanford Encyclopedia of Philosophy. http://plato.stanford.edu/entries/nietzsche/.

5. Keith Stimely. Oswald Spengler: An Introduction to his Life and Ideas / The Journal for Historical Review, 1998,

Volume 17, number 2, Page 2. http://www.ihr.org/jhr/v17/v17n2p-2_Stimely.html.

6. Postmodernism. Precursors / Stanford Encyclopedia of Philosophy. http://plato.stanford.edu/entries/postmodernism/.

7. Postmodernism. Deconstruction / Stanford Encyclopedia of Philosophy.

http://plato.stanford.edu/entries/postmodernism/.

8. Pontifical documents concerning Modernism / New Advent. Catholic EncyclopediaThe Catholic Encyclopedia

http://www.newadvent.org/cathen/10415a.htm#IV.

9. Modernist propositions explained by its essential error / New Advent. Catholic EncyclopediaThe Catholic

Encyclopedia http://www.newadvent.org/cathen/10415a.htm#IV.

10. Mücahid H. T. Farabiden Abduha siyasi düşünce. İstanbul, “İz yayıncılık”, 1995, s. 113.

Гарагезов Р. Р. , Кадырова Р. Г.

Интерпретация одной интерпретации или карабахский конфликт в ракурсе постнеоклассической социальной эпистемологии: культурные основания предвзятых интерпретаций
О карабахском конфликте написано так много (в поисковой системе Google,только на русском языке, - 1 400 000 ссылок, еще больше на английском - 1 550 000), что, кажется, едва ли можно, не пересказывая, чьей либо истории, добавить что-то новое, к имеющимся уже материалам. Однако мы все же решили вновь обратиться к этому конфликту, правда, на сей раз, не в качестве его исследователей, а интерпретаторов одной из интерпретаций этого конфликта, представленной в недавнем видеорепортаже русской редакции BBC, который называется «Карабах: история пишется в двух версиях» (1). Почему мы решили обратиться к этому репортажу? Во всяком случае, не только потому, что этот репортаж, претендующий на нейтральность, является еще одним примером предвзятости (сознательно или нет - это уже другой вопрос), присущей подавляющему большинству того, что написано, пишется, и еще будет написано о карабахском конфликте. Наше намерение более амбициозное – на примере анализа данного репортажа, попытаться раскрыть глубинные культурные основания, лежащие в основе подобного рода интерпретаций карабахского конфликта (2).

В этом деле нам помогут те новые способы понимания и анализа социальных феноменов, которые возникли в современную эпоху, принятую называть постмодернизмом. В частности речь идет о взгляде на социальную действительность как процесс социального конструирования (3). Опираясь на этот взгляд, было развито представление о том, что функционирование разных форм знания можно понять только через рассмотрение их нарративной, повествовательной природы. По этой причине, конец ХХ века ознаменовался началом «нарративного поворота» в социальных науках, возникновением новой социальной эпистемологии уделяющей особое внимание разным формам нарративов. Вкратце сформулируем некоторые постулаты новой эпистемологии:

1. 
   События, факты, история – есть продукт нашего повествования. В ином случае, они нам недоступны (4);
   
2. 
   В свою очередь, всякое повествование является результатом определенного конструирования (5);
   
3. 
   При этом всякое повествование всегда содержит интерпретацию (6);
   
4. 
   Чем искуснее построено повествование, тем оно кажется более вероятным, происходившим в действительности (7).
   
5. 
   Зрительные и звуковые (музыка, голосовой тон ведущего, окружающий фон и т.п.) образы масс-медиа могут нести в себе значительное смысловое содержание, порой равное по значимости текстовому сопровождению (8).
   

Опираясь на эти постулаты, проанализируем вышеотмеченный репортаж. В качестве методики анализа мы используем разработанную нами и представленную в других работах т.н. методику «хронотопирования» (9). Суть методики в следующем: мы разобьем текст повествования на отдельные блоки или темы, которые являются законченными высказываниями по теме. Далее выявим те смыслы, которые в них содержатся, затем обобщим их и определим общий смысл данного повествования. В данном случае, нам помогает то обстоятельство, что перед нами материал, подвергнутый монтажу, то есть буквально собранный из элементов, что облегчает нам задачу по «разбивке» на фрагменты (эпизоды).

Итак, репортаж начинается с видеоряда, соответствующего звучащим за кадром словам: «Гранатовые деревья дичают, но помочь им нельзя. Местные жители знают, что тут заложены мины. Этот чернеющий сад хранит следы войны уже 20 лет. Соседнее поле уже проверили. Там было 5 мин и несколько снарядов. Но таких полей в Карабахе много». Смысл, данного фрагмента, представляющего собой начало повествования, может быть условно обозначен как «трудность ведения сельского хозяйства в Карабахе».

Далее, голос за кадром, сопровождаемый кадрами перестрелок, затем женщин (азербайджанок), оплакивающих на свежевырытых могилах погибших, и грузовых автомобилей, заполненных беженцами (также азербайджанцами) продолжает: «Сначала были драки булыжниками и палками, затем начались перестрелки, потом в подмогу к «Калашниковым» пришли пушки и танки, украденные или купленные на советских военных базах. В итоге в этой войне сошлись армии никем не признанного Карабаха и Армении, с одной стороны, и Азербайджана, с другой. Вражда двух некогда братских республик унесла, по меньшей мере, более 20 000 жизней, более миллиона человек стали беженцами». Данный фрагмент, бесстрастно сообщающий статистику потерь, может быть условно обозначен, как «эскалация конфликта и потери». Правда, здесь умалчивается о причине, породившей конфликт, в результате у непосвященного зрителя, слушателя может создаться впечатление, что люди внезапно прониклись ненавистью друг к другу и кинулись убивать друг друга. Умалчивается также и то, что подавляющую часть беженцев составили именно азербайджанцы, изгнанные со своих родных земель.

Далее, голос за кадром сообщает: «Сейчас столица непризнанной Нагорно–Карабахской республики похожа на любой другой провинциальный центр. Но стоит свернуть с главной улицы, и недавняя история напоминает о себе (идут кадры стен домов со следами от пуль и снарядов). Столица в долине, в 10 км на вершине город Шуша. За три дня в сентябре 1988 армяне ушли из Шуши, а азербайджанцы покинули Степанакерт. Образовалась линия фронта. Из Шуши по Степанакерту стреляли ракетами «Град» (видеоряд – стрельба из «Града», люди прячутся по домам), по ночам жители прятались в убежища, утром пытались посмотреть, что осталось от домов (видеоряд – две средних лет женщины армянки, которым репортер задает вопрос:) «Как вы вообще ходите по улицам» - Ответ одной из женщин: «вот целый час стою, не могу доехать ни домой, ни на работу». Данный фрагмент, всецело сосредоточенный на превратностях жизни армянского населения Степанакерта во времена «горячей» стадии конфликта, может быть обозначен как «кризисная ситуация в Степанакерте, вызванная обстрелом из Шуши». В следующем фрагменте, с показом танка в кадре, нам сообщают «На подступах к Шуше стоит танк, начавший победное наступление армян на Шушу 19 лет назад. Но напоминаний хватает и так. Жизнь Шуши едва ли можно назвать городской. Впрочем, тут хотя бы живут, а многие дома омертвели навсегда. Руины этой мечети и брошенной машины бронепехоты немногое, что напоминает о предыдущих обитателях. Самое важное для идентичности армян уже восстановлено (в кадре армянская церковь). Когда епископ Паркев вернулся в Шуши (репортер почему-то произносит название города Шуша на армянский манер - Шуши), в полуразрушенном храме Христа Спасителя был тот самый склад «градов». Церковь отстроили. (Впервые в кадре появляется репортер). Епископ уверен, что за ней преобразится и весь город. Шуши, по его словам, превратится в культурный центр Карабаха. И мир будет возможен». Примечателен, как словесный выбор повествования («многие дома омертвели навсегда», «Руины этой мечети и брошенной машины бронепехоты немногое, что напоминает о предыдущих обитателях», «Самое важное для идентичности армян уже восстановлено»), так и изобразительный ряд данного фрагмента: полуразрушенная мечеть и отстроенная и показанная «во всей красе» армянская церковь. Все это в полной мере позволяет обозначить данный фрагмент как «преодоление кризиса благодаря захвату города Шуша и изгнанию предыдущих обитателей (азербайджанцев)».

Однако, судя по следующему фрагменту, армянам успокаиваться еще рано. Идиллию нарушает Азербайджан, «почему-то» не желающий смириться со сложившимся положением вещей. Так, повествование продолжается: «Но, как и все тут, епископ считает, что первый шаг навстречу должен сделать Азербайджан. В кадре епископ Паркев говорит: «Пока ситуация не разрешится, ни у кого никакой уверенности нет, конечно. Возобновятся военные действия или нет, потому что мы часто слышим со стороны лидера Азербайджанской республики все время агрессивные выпады. Но, если мы идем ради мира на компромисс, то компромисс должен быть обоюдным. Но сегодня президент Азербайджана выдвигает абсолютно максимальные требования, там просто даже не пахнет компромиссом». Данный фрагмент может быть обозначен как «не желающие смириться, неуступчивые азербайджанцы, мешающие мирной и спокойной жизни». Далее повествование продолжается так: «Этот дом занят» (в кадре - надпись по-русски на воротах дома). Шуша армянская, карабахцы считают, что история уже переписана (подчеркнуто – авторы). На окраине города дом знаменитого азербайджанского композитора Бюльбюль оглу. В саду бюст его отца, развороченный взрывом. Теперь тут живет почтальон Люда из Степанакерта, но там ее дом был уничтожен снарядом. «Как вернуться, куда, если квартиры нет» - говорит Люда. «То есть, ее снесло начисто?» - задает вопрос корреспондент. «Да, только земля видна», - отвечает почтальон Люда». Данный фрагмент может быть обозначен как «обживание армянами Шуши». Итак, до сих пор, мы видим и слышим голоса армянской стороны. В следующем эпизоде мы слышим голос азербайджанцев, в лице Бюльбюльоглу, который успевает сказать: «Конечно, очень тяжело видеть отчий дом», как его речь заглушается голосом корреспондента за кадром: "Бюльбюльоглу - посол Азербайджана в России. Он, что уникально для азербайджанца, сумел навестить свой отчий дом. Два раза был в Шуше с делегацией деятелей культуры, пообщался с нынешней хозяйкой дома. Говорит, что беседовали спокойно. Но персональная позиция – одно, а официальная позиция посла – другое» (подчеркнуто – авторы). И вновь в кадре Бюльбюльоглу, который говорит: «Когда говорят о компромиссе – в чем заключается компромисс? Отдать кусок своей земли, сказать, идите, живите, как хотите? Какой компромисс нам предлагают? Мы предлагаем компромисс. Что мы в составе Азербайджана готовы видеть, вот тех армян, которые там живут, совместно с азербайджанцами, которые там проживали, в рамках самой высокой автономии. Это единственный выход из этой ситуации. Но для того, чтобы подойти к ней, нужно вначале вернуть оккупированные территории, занятые силой огня. Сегодня, именно добрая воля азербайджанского руководства, азербайджанского президента позволяет решить этот вопрос мирным путем. Потому, что настроения среди людей, я могу сказать вам откровенно уже, как бы общество созрело. Хватит, надо эту проблему решать». В данном фрагменте, в лице Бюльбюльоглу, впервые, хотя и с перебивками и недомолвками (эти моменты в повествовании подчеркнуты нами), дается голос противоположной стороне конфликта, т.е. азербайджанцев. Подспудный смысл, который можно вынести из комментариев репортера, можно определить так: «на личном уровне азербайджанцы могут общаться и мириться с армянами, но официальная позиция государства не позволяет».

Далее повествование вновь возвращается в Степанакерт (видеоряд: аэропорт в Степанакерте; голос за кадром): «Вот новая точка напряжения. Аэропорт в Степанакерте впервые за 20 лет готовится принять гражданские рейсы. Восстановлена, разрушенная снарядами, посадочная полоса и вначале мая, из за гор, из Армении сюда прилетит самолет. Баку протестует, - отколовшаяся община не может распоряжаться небом Азербайджана. Карабахцы отвечают - эти земля и небо – их. В кадре появляется фигура одного из местных армянских руководителей, который говорит: «Карабахцы имеют свой главный вопрос - это будущее НКР. Если мы найдем решение для будущего статуса нагорно-карабахского конфликта, мы уверены, что это не может быть ниже сегодняшнего статуса, то все остальные вопросы, которые являются результатом или может быть следствиями нагорно-карабахского конфликта, намного легче найдут свое разрешение». Данный фрагмент может быть обозначен как «восстановлению жизни в Нагорном Карабахе мешает Азербайджан».

В следующем фрагменте, повествование, идущее от ведущего, начинается, чуть ли не эпически: «Когда пришла пора защищать свое родное село, Александр (в кадре появляется инвалид на костылях) поднялся на эти холмы и вместе держал оборону против врага, засевшего на соседних высотах». Далее идет фраза, которая, впрочем, не совсем стыкуется с предыдущей: «В феврале 1992 по этой долине потянулись беженцы из села Ходжалы». (Неясно, почему азербайджанцы из Ходжалы стали бежать из него, если речь до этого шла о защите армянами своего села). Дальше мы видим и слышим, как уже Александр говорит в кадре: «И вот когда они проходили в сторону Агдама, азербайджанцы начали нас атаковать. И артобстрел пошел». Здесь, вновь, нестыковка с предыдущим утверждением. Трудно вообразить, как беженцы из Ходжалов, могли бы атаковать заранее подготовленные позиции армян. Видимо, понимая шаткость данного утверждения, ведущий заявляет: «Александр говорит о самых кровавых событиях той войны. Но, это только одна из двух противоположных версий того, что случилось. За два дня около 500 жителей Ходжалы погибли или умерли от обморожения позже. (Видеоряд - азербайджанцы, плачущие над телами погибших жителей Ходжалов). Армяне утверждают, что из толпы беженцев стреляли. Азербайджанская сторона уверена, что мирных жителей преднамеренно уничтожили. Карабахцев возмущают эти утверждения. Обвинения того, что многих жителей добивали в упор, они называют вымыслом». Этот фрагмент может быть обозначен как «есть разные версии того, что случилось в Ходжалах».

Данный фрагмент заслуживает особого внимания, поскольку является одним из ключевых элементов репортажа. Дело в том, что хотя сам репортаж назван как «Карабах: история пишется в двух версиях», но только в этом фрагменте из уст ведущего мы впервые узнаем, что существуют «противоположные версии того, что случилось». Это утверждение, как мы полагаем, имеет особое значение для понимания всего повествования, о чем, мы будем говорить более детально чуть дальше. Вернемся, однако, к репортажу. Далее ведущий сообщает: «Следы боев такие, как будто все это было вчера. И ярость, с которой отстаивают свою правду армяне и азербайджанцы, тоже нисколько не угасла. Полтора десятилетия после войны история по-прежнему пишется в двух вариантах. Там на утесе, памятник одному из 60, погибших армянских бойцов. Тропа лежит мимо позиций, на которых в течение 4 лет окапывались то армяне, то азербайджанцы. Александр считает, что лучше не ворошить прошлое и мирное соседство получится. Но как всегда не без условий. Александр говорит: «Некогда опять копаться в прошлом, к хорошему это не приводит. Самое лучшее, договориться. Договориться, как мы будем независимо жить. Пусть они себе живут. Это наша земля, мы отсюда никуда не уйдем». Этот фрагмент может быть обозначен как «не надо копаться в прошлом, азербайджанцы должны согласиться на наши условия». Далее нам сообщается: “И в истории копаются, иногда буквально. Историк Ваграм Варицян (появляется в кадре) привел меня к развалинам города Тигранакерта. Вот тут основы церкви 5-6 века. На горе цитадель, основанная в 1 веке до нашей эры. Казалось бы, мирная археология, но Варицян не отрицает, что есть и политический подтекст. Надо доказать, что и здесь в равнинном Карабахе издревле жили армяне. У подножия древнего города свежая история. Цепь не затянувшихся травой окопов. Тут спят древние камни. Там два врага стоят вплотную». Этот фрагмент, содержащий исторический экскурс сомнительного характера (чего стоит признание Варицяном существования политического подтекста археологических изысканий), может быть обозначен как «Карабах есть древнеармянская земля». Далее, вновь появляется ведущий, заявляющий: «Там, на горизонте, где горы, находится одна из самых хорошо укрепленных границ в мире, так называемая линия соприкосновения между Нагорным Карабахом и Азербайджаном. Война была остановлена в 1994 году, когда стороны прекратили стрельбу. Но конечно, никакого соприкосновения там нет. Десятки тысяч солдат с обеих сторон разделены сотней метров минных полей. Вновь голос ведущего за кадром: И эти десятки тысяч солдат по-прежнему пребывают в полной боевой готовности». Смысл: «Кризис еще не миновал полностью». (В кадре появляется В.Казимиров /10/): «Безусловно, я, конечно, считаю, достижимым мирное урегулирование. Но для этого надо, прежде всего, вопрос номер один… Исключение возможности возобновление военных действий. Как только будут исключены военные действия, у азербайджанцев не останется ничего другого, как искать развязки за столом переговоров, а у армян – никаких аргументов, удерживать те территории, которые они зах…(быстро исправляется – Р.Г.) заняли в ходе военных действий». Этот «миротворческий» призыв к азербайджанцам со стороны Казимирова, который, чуть было, не «проговорился», есть, по сути, призыв «азербайджанцам признать и смириться со сложившимся на данный момент положением». Далее вновь мы слышим голос ведущего: «Там в дали разоренный город Агдам, подаривший советской стране знаменитый портвейн. До войны тут жило почти 30000 азербайджанцев. Во время войны отсюда из орудий стреляли по армянским позициям. В 1993 десятки тысяч агдамцев стали беженцами. Советская конституция (вот тут ее, судя по всему, восхваляют) ничем не могла помочь им. Город разобрали на кирпичи. Теперь для карабахцев этот мертвый ландшафт всего лишь часть оборонного комплекса, который держит пушки врага на безопасном расстоянии». Данный фрагмент примечателен тем, что продолжает армянскую версию событий (Во время войны отсюда из орудий стреляли по армянским позициям). Но почему-то, не обьясняется, почему именно «десятки тысяч агдамцев стали беженцами». Смысл данного эпизода: «Агдам был уничтожен потому, что азербайджанцы стреляли по армянам». И, наконец, заключительная фраза ведущего: «Люди на этой земле могут часами говорить о том, что происходило на этой земле 200 или 500 лет назад. Но на вопрос, каким будет будущее, рассуждают неохотно (в кадре - цветет дерево), разве что сравнят Карабах с ближневосточным конфликтом. Если это так, то выходит, что в этом краю главное наследие советской империи – это взаимная ненависть и недоверие». Резюмирующая мысль: «у этого края будущее неопределенное, а главное наследие советской империи – это взаимная ненависть и недоверие».