О бытии, проблемы человека и его бытия в мире, вопросы души

§ 2. Об историческом прогрессе

Идея прогресса. На протяжении почти всей истории развития философской мысли в ряду с другими фундаментальными идеями существенное место занимала идея прогресса. Большая часть че­ ловечества, прежде всего мыслители, верует в прогресс, т.е. не только в эволюцию, а в поступательное движение человечества к одной высшей разумной цели, к идеалу всеобщего блага, искупа­ ющего все жертвы, все страдания. И хотя иногда, как говорил Г. Лейбниц, и встречается попятное движение наподобие линий с заворотами, тем не менее в конце концов прогресс возобладает и восторжествует¹ . Г.В.Ф. Гегель определял всемирную историю как «прогресс в сознании свободы — прогресс, который мы можем познать в его необходимости»² .

Вопрос о прогрессе — это не простой вопрос умозрения, а жиз­ ненный вопрос о судьбе человека и всего человечества, а в еще более широком плане — и всего мирового бытия.

Процесс развития предполагает накопление качественных но­ вообразований, которые необратимо уводят систему от ее исходно­ го состояния в направлении либо повышения уровня организации системы, либо ее понижения, либо сохранения в общем того же уровня при постоянных модификациях. Такие формы развития выражаются категориями прогресса, регресса и одноплоскостного развития. Бросив взгляд на историю человечества, возвращаясь

1. 
   См.: Лейбниц Г.В. Сочинения: В 4 т. М., 1984. Т. 3. С. 380.
   
2. 
   Гегель Г.В.Ф. Сочинения. М., 1948. Т. VIII. С. 19.
   

^{§ 2. Об историческом прогрессе} 721

мыслью от звена к звену в глубь веков, мы обозреваем непрерыв­ ную цепь сменявших друг друга поколений людей. Каждое из них родилось, жило, радовалось, страдало и уходило в мир иной. Ткань всемирной истории состоит из вечно зарождающейся и обрываю­ щейся жизни индивидов и из непрерывной цепи того, что создано их усилиями.

Долог и тернист путь человечества. От первобытного стада до современных социальным систем, от каменного рубила до исполь­ зования энергии атома, автоматики, электроники и информатики, от стойбища вокруг костра и шалаша до современных гигантских городов, от бродячих сообществ дикарей до великих наций, от при­ митивных знаний, переплетенных с мифологическими вымысла­ ми, до глубоких и изощренных теорий...

На «подмостках» истории сыграно неисчислимое множество великих и мелких, героических и гнусных, злодейских сцен, произошло множество кровавых войн. Подсчитано, что за шесть тысяч лет истории человечества на Земле было более 20 тысяч войн, которые унесли многие миллионы человеческих жизней; историки зарегистрировали всего лишь 292 мирных года за 3600 лет. В течение немногих месяцев, дней или даже часов разруша­ ется то, что создавалось десятилетиями и столетиями. В истории возникают мощные государства, расцветают и гибнут колоссаль­ ные империи. Из великих, шедших в авангарде человеческой ци­ вилизации, этносы становились малыми, из богатых — нищими. В огне революций сгорала власть одних социальных групп и рож­ далась власть других. Разбивались и рушились царские и коро­ левские троны, срывались с голов короны, а сами головы нередко слетали с плеч. Уходили в небытие тираны, но, к сожалению, приходили новые.

Раздумья о социальном прогрессе приводят к противоречивым вопросам, например: становится человечество физически и духов­ но более здоровым и счастливым или нет? Развивается ли утон­ ченность ума и чувства людей или современные люди не продви­ нулись в своем умственном развитии ни на йоту по сравнению с великолепием умов, скажем, в древних цивилизациях? Что при­ несла людям современная техника — этот «идол» человечества? Разве авангардизм и абстрактное искусство лучше полотен Рафаэ­ ля и Леонардо да Винчи, а пьесы или стихи наших современников лучше творений Шекспира, Гете, Пушкина, Лермонтова и Тют­ чева?

Прогресс в его чисто логическом смысле есть всего лишь аб­ стракция. Развитие искусства это особенно хорошо доказывает.

722 Глава 20. Смысл истории и идея исторического прогресса
Сравните такие шедевры, отдаленные друг от друга сотнями лет, как «Илиада» Гомера, «Божественная комедия» Данте, «Гамлет» Шекспира, «Фауст» Гете и «Евгений Онегин» Пушкина. Можно ли какое-нибудь из этих произведений назвать более высоким по силе гениальности и художественности? Каждое из них — великое творение.

В науке иначе — явное преимущество на стороне более совре­ менного автора: он или резко ограничил значимость своего пред­ шественника, или отверг его теорию как ошибочную. Но Пушкин не отверг ничего в Шекспире. Время только усиливает мощь ху­ дожественного шедевра прошлого.

Некоторые авторы утверждают, что люди биологически, интел­ лектуально и нравственно вырождаются, доказывая это тем, что увеличивается число раковых больных, больных сердечно-сосу­ дистыми, нервно-психическими, аллергическими и иными неду­ гами; угрожающе много рождается детей с физиологическими от­ клонениями от нормы, увеличивается число умственно отсталых. Следует также учесть еще число людей, страдающих СПИДом, наркоманией, алкоголизмом.

Нарушение экологического равновесия, чудовищное загрязне­ ние окружающей среды, накопление термоядерных, химических, биологических средств массового истребления — это «подарок» ученых. В результате всего этого современное человечество подо­ шло вопреки своей воле к краю пропасти своего бытия в этом мире. Каждый новый источник энергии являет собой результат на­ учных открытий, свидетельствуя о взлете научной мысли, способ­ ствующей дальнейшему прогрессу производительных сил. Но он же нередко становится угрозой для жизни самого человека. Атом­ ная физика и кибернетика (как и многое другое) тесно связаны с военным делом. В первую очередь именно здесь приобретения обо­

рачиваются потерями.

Сознание многих наших современников пронизывает гнетущее чувство какой-то бесперспективности: стоит ли бороться, стре­ миться к лучшему, заботиться о судьбах грядущего поколения, если все должно обратиться в тлен? Возникает крайне обостренное чувство обреченности человека в мире. Отсюда идеи трагической участи рода человеческого, кризиса сознания, крушения разума, отсутствия веры в позитивные программы выхода: ради чего жить, когда все идеалы прогресса померкли?

Некогда Ж.Ж . Руссо выдвинул тезис, что прогресс наук и ис­ кусств принес людям неизмеримый вред. Этот тезис парадоксален только на первый взгляд. Руссо уже тогда угадал противоречивый

§ 2. Об историческом прогрессе ⁷²³
характер развития человеческой цивилизации: одним она несет благо, другим — страдания. Он в очередной раз воскресил идею

«золотого века», находившегося в далеком прошлом человечества. Тогда не было частной собственности, царило всеобщее равенство. Люди были детьми природы. Они находили пищу под любым де­ ревом, утоляли жажду из первого попавшегося источника, посте­ лью им служила трава под тем же деревом, которое давало пищу. Представление о «естественном человеке» у Руссо, хотя и питало Французскую революцию, по существу представляло собой реак­ цию, именно реакцию на христианское средневековое мировоззре­ ние. Человечеству предлагалось отвернуться от уже осознанного в христианстве и вновь, как в античности, обрести идеал в мифоло­ гизированном прошлом. Как ни привлекательна идея повернуть вспять прогресс с его нежелательными плодами, она неосуществи­ ма, и есть мыслительный идеализм. Выражаясь словами П. Фло­ ренского, это попытка «замазать противоречие тестом филосо­ фии» , вместо того чтобы взглянуть ему в глаза. Христианство, как видно из опыта, судит о человеке вернее, когда говорит о его гре­ ховной природе, чем философы, предполагающие идеальность «ес­ тественного человека». А.И. Герцен метко подчеркнул:
«Руссо понял, что мир, его окружающий, не ладен; но нетерпеливый, негодую­ щий и оскорбленный, он не понял, что храмина устаревшей цивилизации о двух дверях. Боясь задохнуться, он бросился в те двери, в которые входят, и изнемог, борясь с потоком, стремившимся прямо против него. Он не сообразил, что восста­ новление первобытной дикости более искусственно, нежели выжившая из ума ци­ вилизация ».
Руссо оказал определенное влияние на Л.Н. Толстого в его про­ поведи опрощения. Н.А. Бердяев заметил, что и Руссо, и Толстой

«смешивают падшую природу, в которой царит беспощадная борь­ ба за существование, эгоизм, насилие и жестокость, с преображен­ ной природой, с природой ноуменальной, или райской»¹ .

Современная критика беспредельного технологического про­ гресса более изощренна, чем концепция Ж.Ж . Руссо. У нее есть несколько сторон. Во-первых , осознаны границы роста челове­ ческой цивилизации, по крайней мере в пределах Земли. Как за­ метил А.И. Солженицын, черви, грызущие одно яблоко, должны понимать, что яблоко не бесконечно. Хотя сделанные в 1970-е гг. оценки природных ресурсов оказались заниженными, самой про­ блемы это не снимает. В о - в т о р ы х, на разных направлениях чув-
1 Бердяев НА. Русская идея. СПб., 1907. С. 3.

724 Глава 20. Смысл истории и идея исторического прогресса
ствуется приближение некоего качественного перехода в новую эпоху, сопоставимого с переходом от средневековья к Новому вре­ мени («новое средневековье» Бердяева). Этот переход должен включать в себя и перемену ценностей с отказом от потребитель­ ской гонки на пути «вверх», как призывал Солженицын в Гар­ вардской речи. Типичными чертами такого рода концепций явля­ ются осознание неизбежности нынешнего этапа в истории челове­ чества и стремление преодолеть его, а не просто отвернуться от него (мы не говорим о хиппи, одиночках, бегущих от цивилиза­ ции, и т.п., чье существование, кстати, тоже свидетельствует о переживаемом историческом переломе). Происходит поиск воз­ можности применить плоды самого технологического прогресса к его «изживанию», например пропаганда дробного, малого произ­ водства на основе самых передовых технологий. Характерно также стремление к религиозному осмыслению проблемы. Коротко гово­ ря, современных критиков прогресса отличает от Руссо прежде всего желание идти не назад, а вперед.

Здесь имеет смысл вернуться к содержанию понятия «про­ гресс» . Заметим, кстати, что еще в первые десятилетия XX в. слово

«прогресс» употреблялось обычно не само по себе, а чаще в кон­ кретных оборотах вроде «прогресс народного хозяйства» и т.п. Со­ временное словоупотребление (без дополнительных определяю­ щих слов) в какой-то мере отражает тенденцию к оперированию обособленными понятиями, ставшими мифологемами, символа­ ми. Это вполне объективная тенденция, происходящая из того, что многие общие понятия действительно как бы вырвались на свободу в нашем веке, обретя определенную власть над вещными реалиями и человеческим сознанием, которому они раньше преданно служи­ ли. Попытка устроить жизнь на началах материализма обернулась торжеством худшего варианта идеализма, торжеством автономно существующих фантастических идей над сознанием.

Что же сейчас имеют в виду, когда говорят о прогрессе и его издержках? Что вообще такое прогресс? По смыслу — это развитие к лучшему. Но что такое — это лучшее и как же может развитие к лучшему принести плохое?

Тут имеются две стороны. Во-первых , говоря об издержках и бедах, принесенных прогрессом цивилизации, в содержание этого понятия вкладывают то, что считалось прогрессом (особенно экономическим и технологическим) еще в XIX в., вернее, совре­ менную экстраполяцию этих представлений.

Бросим хотя бы беглый взгляд на замечательные открытия, начиная с древних времен, в области математики, астрономии,

§ 2. Об историческом прогрессе 725
физики, биологии, медицины, а уже в науке Нового и Новейшего времени — теории теплоты, электричества, магнетизма, оптики, теории относительности, квантовой механики, кибернетики и т.п. И мы поймем: совсем не удивительно, что идея научного прогресса оказалась доминирующей начиная уже с XVIII в., когда Ж. Кон- дорсе выпустил свою знаменитую книгу «Эскиз исторической кар­ тины прогресса человеческого разума» (1794). Сторонником без­ граничного прогресса был И. Кант: он иронизировал над идеей остановки, «конца всего сущего».

В XIX в. в таком прогрессе действительно видели путь к луч­ шему для человечества. Современное разочарование в прогрессе в первую очередь вызвано обманутыми надеждами: прогресс техно­ логии обернулся экологическими бедами и опасностью физичес­ кой гибели человечества (оружие массового поражения, катастро­ фы на АЭС), социальные эксперименты привели к чудовищным жертвам и созданию вырождающихся тоталитарных обществ.

«Земля большой утес, на котором приковано и терзается коршу­ ном сомнения человечество, которое и есть истинный Прометей. Оно похитило свет и теперь переносит за это мучительные пытки» ¹ .

Попытаемся уточнить критерии прогресса: что считать лучшим, что худшим, какое направление в развитии прогрессив­ но, какое реакционно. «Одним словом, все можно сказать о все­ мирной истории, все, что только самому расстроенному воображе­ нию в голову может прийти. Одного только нельзя сказать — что благоразумно. На первом слове поперхнетесь»² . Тут большое поле для критического разума, выводы которого нам будут казаться парадоксальными, пока мы не отрешимся от прогрессистских ил­ люзий XVIII—XIX вв.^3
1 Гейне Г. Полное собрание сочинений. СПб., 1904. Т. 4. С. 390.

² Достоевский Ф.М. Записки из подполья // Собрание сочинений: В 12 т. М., 1982. Т. 2. С. 422.

³ Например, и на Западе, и у нас широко и некритически повторяют представ­ ление XIX в. о социализме как некоем общественном идеале, основанном на спра­ ведливости, равенстве распределения жизненных благ. Современные прогрессив­ ные публицисты у нас теперь нередко усматривают социалистические черты то в шведском устройстве общества, то едва ли не в современном капитализме США и Германии. Соответственно неуспех, мягко говоря, социального эксперимента в нашей стране интерпретируется, как то, что «социализма мы не построили», «со­ циализма у нас еще не было» и т.д. Вопрос не праздный, ибо от ответа на него зависит, что делать дальше, к чему стремиться в практической деятельности. Не­ ожиданными для многих могут прозвучать слова А.И. Солженицына, что на самом деле социализм с древних времен (социалистические учения в первую оче-

726 Глава 20. Смысл истории и идея исторического прогресса

Но, во-вторых , все сказанное выше об онтологической при­ роде противоречий, их абсолютной неизбежности свидетельствует о том, что плата за прогресс будет всегда, как бы хорошо мы ни скорректировали это понятие. И это, пожалуй, более важная сто­ рона проблемы. В рамках материального, тварного мира человек не может преодолеть трагичность бытия. Опрометчиво рассчиты­ вать на посюстороннее решение всех проблем, на бесконфликтный ход прогресса (при самом верном его понимании). Христианская надежда совершенно отлична от «исторического оптимизма». Она имеет основание вне этого мира и обращена не к обществу, не к массам, а к личности.

Возможность конфликта между общим прогрессом и личнос­ тью давно открыта в русской литературе и русской философии. По словам С.Н. Трубецкого, человек не может мыслить свою судьбу независимо от судьбы человечества, того высшего собирательного целого, в котором он живет и в котором ему раскрывается полный смысл жизни. С одной стороны, общество заключает в себе родо­ вую основу личной жизни, а с другой — оно есть нечто сверхлич­ ное, разумное, нравственное и правовое целое. На низших ступе­ нях своего становления, когда разумное начало было еще слабо развито, в большей мере проявлялись родовое начало, силы ин­ стинкта и механизмы здравого житейского смысла, на высших — общественные отношения все более и более подчиняются созна­ тельным разумным нормам. Так что становление и совершенство­ вание личности и общества и их разумный прогресс взаимно обу­ словливают друг друга. Каков же смысл и объективная цель этого прогресса?

Несомненно, объективным законом истории является создание все более совершенного общества: общественные союзы, появляю­ щиеся от начала жизни на Земле, вступают во взаимные столкно­ вения, в общую борьбу за выживание и реализацию личных и груп­ повых интересов. В истории общества выживали и процветали сна­ чала наиболее сильные, жизнеспособные, находчивые как личности, так и сообщества, потом общественные структуры более широкого национального и многонационального масштаба, и на­ конец — наиболее солидарные, разумные и наиболее культурные.
редь, и социалистические государства, например, империя инков) был вовсе не прогрессом, а явлением реакционным, «реакции: Платона — на греческую куль- ^ТУРУ. гностиков — на христианство, реакции — одолеть распрямление человечес­ кого духа и вернуться к приземленному бытию самых примитивных государств древности» (Сочинения. Т. 10. Вермонт; Париж, 1981. С. 456).

§ 2. Об историческом прогрессе 727

Солидарность объединяет народы и способствует их прогрессу: разумный смысл человечества не может заключаться в бесконеч­ ном порождении борющихся, враждующих, воюющих государств, соперничающих в величине и разрушительной силе и пожираю­ щих друг друга, используя все более смертоносное оружие.

«Если прогресс — цель, то для кого мы работаем? Кто этот Молох , который, по мере приближения к нему тружеников, вместо награды пятится и в утешение изнуренным и обреченным на гибель толпам, которые ему кричат: осужденные на смерть приветствуют тебя, только и умеет ответить горькой насмешкой, что после их смерти все будет прекрасно на земле? Неужели и вы обрекаете современных людей на жалкую участь кариатид, поддерживающих террасу, на которой когда- нибудь другие будут танцевать. или на то, чтобы быть несчастными работниками,

которые по колено в грязи тащат барку с таинственным руном и с смиренной надписью «прогресс в будущем» на флаге. Утомленные падают на дороге, другие со свежими силами принимаются за веревки, а дороги, как вы сами сказали, оста­ ется столько же, как и при начале, потому что прогресс бесконечен. Это одно долж­ но было насторожить людей; цель бесконечно далекая — не цель, а если хотите, уловка; цель должна быть ближе, по крайней мере заработанная плата или наслаж­ дение в труде» .

Ф.В. Шеллинг, например, говорил: идея непрекращающегося прогресса есть идея бесцельного прогресса, а то, что не имеет цели, не имеет и смысла; бесконечный прогресс — это самая пустая и мрачная мысль. С.Н. Булгаков вторит ему: теория прогресса по­ добна тусклой свече, которую кто-то зажег в самом начале темного бесконечного коридора. Свеча скудно освещает уголок в несколько футов вокруг себя, но все остальное пространство объято глубокой тьмой. Наука не в силах раскрыть будущих судеб человечества, она оставляет нас относительно них в абсолютной неизвестности.

Отрадная уверенность, что все доброе и разумное в конце кон­ цов восторжествует и непобедимо, не имеет никакой почвы в ме­ ханистическом миропонимании: ведь здесь все абсолютная слу­ чайность. И отчего же та самая случайность, которая нынче пре­ вознесла разум, завтра его не потопит, и которая нынче делает целесообразными знание и истину, завтра не сделает столь же це­ лесообразными невежество и заблуждение? Или история не знает крушения и гибели целых цивилизаций? Или она свидетельствует о правильном и неправильном прогрессе?
¹ Молох — в мифологии древних финикиян, карфагенян, израильтян и др. бог солнца, огня и войны, которому приносились человеческие жертвы; символ жес­ токой силы, требующей множества человеческих жертв.

² Герцен АЛ. Собрание сочинений: В 30 т. М., 1956. Т. VI. С. 35—36.

728 Глава 20. Смысл истории и идея исторического прогресса
Забудем о мировом катаклизме или застывании Земли и всеоб­ щей смерти как окончательном финале истории человечества, го­ ворят механицисты, но уже сама по себе перспектива абсолютной случайности, полная непроглядного мрака и неизвестности, не принадлежит к числу бодрящих. И на это нельзя возражать обыч­ ным указанием, что будущее человечество лучше нас справится со своими нуждами, ибо ведь речь идет не о будущем человечестве, а о нас самих, о том, как мы представляем свою судьбу. Все, что имеет сказать здесь наука, это одно: непознаваемо. Разгадать со­ кровенный смысл истории и ее конечную цель, оставаясь собой, она не может.

Но, конечно, на этом ответе никогда не может успокоиться че­ ловеческий дух. Остановиться на таком ответе — это значит стать спиной к самым основным вопросам сознательной жизни, после которых уже не о чем спрашивать.

О критериях прогресса. Существует точка зрения, согласно ко­ торой невозможно решать проблему критериев прогресса вообще. Эту проблему надо рассматривать применительно лишь к опреде­ ленным системам, хотя и глобального масштаба, например к об­ ществу, обобщением процесса развития которого она первоначаль­ но и явилась. Ее сложнее решать применительно к животному миру и тем более растительному. А говорить о прогрессе примени­ тельно к физической реальности вообще не стоит.

Некоторые утверждают, что можно говорить об универсальнос­ ти прогресса: от элементарных частиц к атому, а потом к молекуле и затем... к коммунизму¹ .

С общей точки зрения мерой прогресса может служить продви­ жение от простого к сложному, повышение сложности организа­ ции. Восходящее развитие означает повышение уровня организа­ ции и соответственно сложности системы, что влечет за собой уси­ ление роли внутренних факторов в составе целого по сравнению с внешними, рост активности системы, возможности ее самосохра­ нения, а также относительной самостоятельности.

Такая формулировка особенно созвучна нашему времени, когда появились общие теории типа теории систем, кибернетики или более ранней «тектологии». «Организованность повышается коли­ чественно тогда, когда в рамках данной формы, при данной ее структуре объединяются, накопляется более значительная сумма
¹ По остроумному замечанию Вл. Соловьева, сторонники «теории прогресса» мыслят странным силлогизмом: человек произошел от обезьяны, следовательно, мы должны любить друг друга.

§ 2. Об историческом прогрессе ⁷²⁹

элементов-активностей, например, когда масса туманности или планеты возрастает за счет материала окружающих ее про­ странств. Структурно организованность повышается тогда, когда в рамках системы ее активность соединяется с меньшими дезин- грессиями, например, когда в механизме уменьшаются вредные трения частей, когда увеличивается коэффициент использования энергии, т.е. становятся меньше ее бесплодные затраты»¹ .

Современная математика научилась придавать числовое выра­ жение сложности системы. Оно базируется на сложности ее опи­ сания, грубо говоря, на потребном для этого количестве знаков.

В естественно-научных рамках прогресс обычно характеризу­ ют как общее совершенствование системы, а именно: повышение ее витальности, устойчивости, информационной емкости и увели­ чение возможностей ее дальнейшего развития и функционирова­ ния, ее адаптивности к внешним и внутренним фактором распада. Так, в истории человечества совершенствованием считают по­ вышение уровня жизнеспособности и устойчивости, возрастание производительности труда, совершенствование механизмов управ­ ления. Тот способ производства и распределения материальных благ является более прогрессивным, который обеспечивает боль­ шую заинтересованность человека в труде и производстве капи­ тала.

При рассмотрении критерия экономического прогресса нужно исходить не столько из уровня и темпов развития производства, как такового, сколько из уровня жизни трудящихся и роста на­ родного благосостояния² .

Без сомнения, высшее мерило прогрессивности всех обществен­ ных явлений — человеческая личность. Исторический прогресс на­ ходит свое отражение в развитии и удовлетворении потребностей человека в научном, философском, эстетическом познании мира, в развитии и удовлетворении потребности жить по благородным нор­ мам истинно человеческой морали — морали высокого уважения к себе и другим. Существенным мерилом исторического прогресса яв­ ляется возрастание свободы в ее разумном употреблении.

Как мы уже говорили, тема прогресса в искусстве еще более осложняется.

¹ Богданов АЛ. Всеобщая организационная наука. Тектология. М.; Л., 1929. С. 89.

² Современные социологи пользуются понятием «качество жизни», более ши­ роким, чем «уровень», включающим также общественную защищенность, устой­ чивость существования и т.д.

730 ^{Глава 20. Смысл истории и идея исторического прогресса}
А вот прогресс в нравственности? Можно ли сказать, что со­ временные люди более нравственны, чем прежние¹ ?! Посмотрев на то, что происходит с нравственным миром человека и человечест­ ва, можно ли со спокойной совестью сказать, что в процессе исто­ рического развития увеличивается, к примеру, «сумма» челове­ ческого счастья? По крайне мере, это весьма сомнительно. И все мы не без чувства тревоги наблюдаем это.

А вот в технике? Тут, как уже говорилось, прогресс достаточно очевиден² .

Есть области, в которых прогресс тоже несомненен — это об­ ласти познания и экономики. В познании человечество идет к одной определенной и ясной цели — к истине, знание дает нам все больше возможности его практического применения во всех сфе­ рах нашего бытия. Распространяясь в массах, оно просвещает, воз­ вышает, объединяет человечество, внося свой вклад в единую культуру.

Но разве наука сама по себе может дать человеку и человечеству всю полноту блага — духовного и телесного?

Было бы очень наивным полагать, что исторический прогресс являет собой какое-то торжественное шествие человечества только прямо вперед и только непременно вверх, при этом во всех отно­ шениях.

Но не будем впадать в пессимизм: он не обладает возвышающей душу силой.
•к 'к -к

А мы с вами, читатель, с пылкой страстью, а порой и отчаянием или с животворящей надеждой в сердце устремляем любознатель­ ный взор наш в исторические и грядущие дали, туда, где синеет таинственная линия горизонта «зараз и закрывающего и приот­ крывающего загадочные дали» будущего. И пусть живым трепе­ том этой тайны и ободряющей деятельной надеждой наполняется душа наша!

¹ «При рыцарях не было концлагерей! И душегубок не было!» (Солженицын А.

В круге первом. Вермонт, Париж, 1978. С. 369).

² Хотя... Вот крупноблочное строительство — вполне очевидно прогрессивнее дедовских методов. Но выясняется, что железобетон разрушается едва не в 50 лет (корродирует и лопается стальной прут), а старые каменные дома, сложенные вручную, практически вечны.