О бытии, проблемы человека и его бытия в мире, вопросы души

минания, что к Евангелию он всегда сохранял необычайно теплое чувство¹.

Влияние его личности на движение русской интеллигенции сказывалось десятки лет.
§ 6. Л.Н. Толстой

Самобытным русским мыслителем был гениальный писатель Лев Николаевич Толстой (1828—1910). Подвергая критике обще­ ственно-политическое устройство современной ему России, Тол­ стой уповал на нравственно-религиозный прогресс в сознании че­ ловечества. Идею исторического прогресса он связывал с решени­ ем вопроса о назначении человека и смысле его жизни, ответ на который призвана была дать созданная им «истинная религия». В ней Толстой признавал лишь этическую сторону, отрицая бого­ словские аспекты церковных учений и в связи с этим роль церкви в общественной жизни. Этику религиозного самосовершенствова­ ния человека он связывал с отказом от какой-либо борьбы, с прин­ ципом непротивления злу насилием, с проповедью всеобщей любви. По Толстому, «царство божие внутри нас» и потому онто­ логически-космологическое и метафизико-богословское понима­ ние Бога неприемлемо для него. Считая всякую власть злом, Тол­ стой пришел к идее отрицания государства. Поскольку в общест­ венной жизни он отвергал насильственные методы борьбы, постольку считал, что упразднение государства должно произойти путем отказа каждого от выполнения общественных и государст­ венных обязанностей. Если религиозно-нравственное самосовер­ шенствование человека должно было дать ему определенный ду­ шевный и социальный порядок, то, очевидно, что полное отрица­ ние всякой государственности такого порядка гарантировать не

¹ «Евангелие я читал много и с любовью, по-славянски и в лютеранском пере­ воде. Я читал без всякого руководства, не все понимал, но чувствовал искреннее и глубокое уважение к читаемому. В первой молодости я часто увлекался волюн­ таризмом, любил иронию и насмешку, но не помню, чтоб когда-нибудь я взял в руки Евангелие с холодным чувством, это меня проводило через всю жизнь; во все возрасты, при разных событиях я возвращался к чтению Евангелия, и всякий раз его содержание низводило мир и кротость на душу» (Собр. соч. Т. VI. С. 59; см. также: Булгаков С.Н. Избр. статьи. М., 1993. Т. 2. С. 97). Приведу еще одно признание Герцена. Своей будущей жене Наталье Захарьиной Герцен писал из ссылки: «Нет, в груди горит вера, сильная, живая. Есть Провидение. Я читаю с восторгом Четьи-Минеи — вот где божественные примеры» (см.: Герцен А.И. // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. М., 1993. Т. 4. С. 44).

212 ^{Глава 8. Русская философия}

могло. В этом проявилась противоречивость исходных принципов и сделанных из них выводов в утопической философии Толстого. Сущность познания Толстой усматривал в уяснении смысла жизни — основного вопроса всякой религии. Именно она призвана дать ответ на коренной вопрос нашего бытия: зачем мы живем и каково отношение человека к окружающему бесконечному миру.

«Самое короткое выражение смысла жизни такое: мир движется, совершенствуется; задача человека — участвовать в этом движе­ нии, подчиняясь и содействуя ему» . Согласно Толстому, Бог есть любовь. В своих художественных творениях Толстой апеллировал к народу как носителю истинной веры и нравственности, считая его основой всего общественного здания.

На мировоззрение Толстого оказали огромное влияние Ж.Ж . Руссо, И. Кант и А. Шопенгауэр. Философические искания Толстого оказались созвучными определенной части русского и зарубежного общества (так называемое толстовство). Причем среди его последователей оказались не только члены различных религиозно-утопических сект, но и сторонники специфических

«ненасильственных» методов борьбы за социализм. К их числу относится, например, выдающийся деятель национально-освобо­ дительного движения Индии М. Ганди, называвший Толстого своим учителем.
§ 7. Ф.М. Достоевский
Огромное место в истории русской и мировой философской мысли занимает великий писатель-гуманист, гениальный мысли­ тель Федор Михайлович Достоевский (1821 —1881). В своих обще­ ственно-политических исканиях Достоевский пережил несколько периодов. После увлечения идеями утопического социализма (участие в кружке петрашевцев) произошел перелом, связанный с усвоением им религиозно-нравственных идей. Начиная с 60-х гг. он исповедовал идеи почвенничества, для которого была характер­ на религиозная ориентированность философского осмысления судеб русской истории. С этой точки зрения вся история челове­ чества представала как история борьбы за торжество христианст­ ва. Самобытный путь России в этом движении заключался в том, что на долю русского народа выпала мессианская роль носителя высшей духовной истины. Он призван спасти человечество через
¹ Толстой ЛЛ. Полное собрание сочинений. М.; Л., 1928—1958. Т. 18. С. 197.

§ 7. Ф.М. Достоевский 213

«новые формы жизни, искусства» благодаря широте его «нравст­ венного захвата». Характеризуя этот существенный срез в миро­ воззрении "Достоевского, Вл. Соловьев пишет, что положительный общественный взгляд еще не был вполне ясен уму Достоевского по возвращении из Сибири. Но три истины в этом деле «были для него совершенно ясны: он понял прежде всего, что отдельные лица, хотя бы и лучшие люди, не имеют права насиловать общество во имя своего личного превосходства; он понял также, что общест­ венная правда не выдумывается отдельными умами, а коренится во всенародном чувстве, и, наконец, он понял, что эта правда имеет значение религиозное и необходимо связана с верой Христовой, с идеалом Христа»¹ . У Достоевского, как отмечают его исследовате­ ли, в частности Я.Э. Голосовкер, было «исступленное чувство лич­ ности». Он и через Ф. Шиллера, и непосредственно остро чувство­ вал нечто глубинное у И. Канта: они как бы слиянны в осмыслении христианской этики. Достоевского, как и Канта, тревожило «лже­ служение Богу» католической церковью. Эти мыслители сходи­ лись в том, что религия Христа является воплощением высшего нравственного идеала личности. Все называют шедевром легенду Достоевского «О Великом Инквизиторе», сюжет которой восходит к жестоким временам инквизиции (Иван Карамазов фантазирует, что было бы, если бы Христос сошел на Землю, — его распяли бы и сожгли бы сотни еретиков)² .

Достоевский — один из самых типичных выразителей тех начал, которые призваны стать основанием нашей своеобразной национальной нравственной философии. Он был искателем искры Божией во всех людях, даже дурных и преступных. Миролюбие и кротость, любовь к идеальному и открытие образа Божия даже под покровом временной мерзости и позора — вот идеал этого великого мыслителя, который был тончайшим психологом-художником. Достоевский делал упор на «русское решение» социальных про­ блем, связанное с отрицанием революционных методов обществен­ ной борьбы, с разработкой темы об особом историческом призва­ нии России, способной объединить народы на основе христианско­ го братства³ .
1 Соловьев B.C. Сочинения: В 2 т. М., 1988. Т. 2. С. 298.

² См.: Голосовкер Я.Э. Достоевский и Кант. М., 1963.

³ Писатель, лауреат Нобелевской премии Генрих Бёлль говорил, что произве­ дения Достоевского, прежде всего такие, как «Бесы» и «Идиот», сохраняли для него неизменную актуальность. «Бесы» — не только потому, что описание убий­ ства Шатова он не мог забыть с 1938 г., когда читал роман, но и потому, что за

21.4 Глава 8. Русская философия
Философские взгляды Достоевского имеют небывалую нравст­ венно-эстетическую глубину. Для Достоевского «истина есть добро, мыслимое человеческим умом; красота есть то же добро и та же истина, телесно воплощенная в живой конкретной форме. И полное ее воплощение уже во всем есть конец и цель, и совер­ шенство, и вот почему Достоевский говорил, что красота спасет мир»'. В понимании человека Достоевский выступал как мысли­ тель экзистенциально-религиозного плана, пытающийся через призму индивидуальной человеческой жизни решить «последние вопросы» бытия. Он развивал специфическую диалектику идеи и живой жизни, при этом идея для него обладает бытийно-энергий- ной силой, и в конце концов живая жизнь человека есть не что иное, как воплощение, реализация идеи («идееносные герои» ро­ манов Достоевского). Сильные религиозные мотивы в философ­ ском творчестве Достоевского противоречивым образом иногда со­ четались с отчасти даже богоборческими мотивами и религиозны­ ми сомнениями. В области философии Достоевский был скорее великим прозорливцем, нежели строго логичным и последователь­ ным мыслителем. Он оказал сильное влияние на религиозно-эк­ зистенциальное направление в русской философии начала XX в., а также стимулировал развитие экзистенциальной и персоналист- ской философии на Западе.
§ 8. Н.Ф. Федоров, К.Н. Леонтьев, В.В. Розанов
В истории русской философии, уделявшей всегда большое вни­ мание религиозной теме, особо место принадлежит Н.Ф. Федорову (1828—1903), который в основу всей своей системы поставил идею

«всеобщего спасения». Своеобразие мысли Федорова заключается в его непримиримом отношении к смерти, необходимости ее ак­ тивного преодоления. В его известном труде «Философия общего дела» звучит призыв к «действию», а не пассивному созерцанию мира и выражена вера в то, что разум и сознание человека могут сами по себе осуществить эту задачу.

Русская мысль долго не создавала своей системы, так как фи­ лософские размышления касались более реальной жизни, что на­ ходило свое выражение в публицистике. И такие мыслители, как

пережитые с тех пор 30 лет современной истории они успели стать столько же классической, сколько пророческой моделью слепого, абстрактного фанатизма политических групп и течений.

¹ Соловьев B.C. Сочинения: В 2 т. М., 1988. Т. 2. С. 306.

§ 9. B.C. Соловьев ²¹⁵

KM. Леонтьев (1831—1891) и В.В. Розанов (1856—1919), по сло­ вам В.В. Зеньковского, завершают период развития философской мысли в России в форме философствования в виде литературной критики, публицистики и журналистики. Большая заслуга их за­ ключается в том, что они подготовили почву для развития более высокого уровня философской мысли в виде системы, которая предполагает обстоятельное рассмотрение не только русской, но и всей мировой философской мысли.

§ 9. B.C. Соловьев

Владимир Сергеевич Соловьев (1853—1900) — выдающийся, ис­ тинно гениальный мыслитель России, поражающий многограннос­ тью своих интересов. В его жилах билась кровь проповедника, пуб­ лициста, оратора, литературного критика, поэта, иной раз даже ка­ кого-то пророка и вообще человека, преданного изысканным духовным интересам¹ . Для философа по призванию, как сказал Вл. Соловьев, нет ничего более желательного, чем осмысленная или проверенная мышлением истина; поэтому он любит самый процесс мышления как единственный способ достигнуть желанной цели и отдается ему без всяких посторонних опасений и страхов. К нему еще более, чем к поэту, приложима заповедь А.С. Пушкина поэту:

Дорогою свободной

Иди, куда влечет тебя свободный ум.

Он обладал удивительной эрудицией вообще и прежде всего глубоким знанием мировых философских систем и учений и кри­ тиковал такие их недостатки, как отвлеченность и односторон­ ность: одни подчеркивали всеобщее и рационализм, а другие впа­ дали в противоположную крайность — эмпиризм, частное. И та, и другая крайности заводили философскую мысль в тупик, пре­ граждая путь к адекватному осмыслению единого сущего. Он пер­ вым в России создал свою особую философскую систему² . По сло­ вам С. Булгакова, философская система Вл. Соловьева есть самый полнозвучный аккорд в истории философии. Предельно высшим единством сущего, по Соловьеву, является Бог. Вся глубина и пол-
¹ См.: Творческий путь Владимира Соловьева. Вступительная статья А.Ф. Ло­ сева и А.В. Гулыги // Вл. Соловьев. Сочинения: В 2 т. М., 1988. Т. 1. С. 7.

² Его основные труды: «Оправдание Добра», «Кризис западной философии (против позитивизма)», «Философские начала цельного знания», «Критика от­ влеченного начала», «Чтение о Богочеловечестве» и др.

216 Глава 8. Русская философия
нота сущего предполагает принцип абсолютной личности, энер- гийно-волевой, всеблагой, любящей и милостивой, но наказующей за грехи. Именно Бог олицетворяет положительное всеединство сущего. Все неисчислимое многообразие сущего скреплено боже­ ственным единством. Все материальное одухотворено божествен­ ным началом, выступая в качестве мировой души, или Софии, т.е. смыслонаполненностью вещей и событий, что связано с идеей творческого мастерства. Таким образом, стержневым принципом философии Соловьева является философия положительного все­ единства. Сущее содержит в себе благо как проявление воли, ис­ тину как проявление разума и красоту как проявление чувства. Из этого вытекает принцип: Абсолютное осуществляет благо через истину в красоте. Эти три начала — благо, истина и красота — составляют нерасторжимое единство, предполагающее любовь — силу, подрывающую корни эгоизма.

Рассматривая роль философии в истории человечества, Соло­ вьев ставит вопрос: «Что же делала философия?» — и отвечает:

«Она освобождала человеческую личность от внешнего насилия и давала ей внутреннее содержание. Она низвергала всех ложных богов и развивала в человеке внутреннюю форму для откровения истинного Божества... Она делает человека вполне человеком».

Им была заложена основа собственно философского принципа всеединства — оригинального и глубоко продуманного принципа нашей философии, обогатившего сокровищницу мировой фило­ софской мысли. Соловьев развил плодоносную тенденцию к син­ тезу философской и богословской мысли, рационального и ирра­ ционального типов философствования, единения западной и вос­ точной культурных традиций.

Реальный мир представал у Соловьева как самоопределение, или воплощение абсолютно-сущего, — это тело Божие или мате­ рия Божества, субстанциональная премудрость Бога, проникну­ тая началом божественного единства, посредником между ними выступала София — Мудрость Божия. Разделяя, таким образом, общехристианский взгляд на природу как на творение Бога, Соло­ вьев не мог признать его совершенным, но лишь идущим к совер­ шенству. Эмпирический, материальный мир, в котором действуют временная и пространственная разорванность и механическая причинность, находится в хаотическом состоянии. Призванием человека, который является, по словам Соловьева, «центром все­ общего сознания природы», выступает его мессианская по отно­ шению к природе роль — роль ее освободителя и спасителя («те­ урга»). Именно человечество является посредником между Боже-

§ 10. О философии XX века 217

ством и природой. В его сознании уже содержится форма всеедин­ ства. В силу своего посреднического положения человек призван видоизменить природу до ее одухотворения, совершенной интег­ рации. Отсюда цель мировой истории — единство Бога и внебоже- ственного мира, возглавляемого человечеством. Нравственный смысл личности, являющейся связующим звеном между божест­ венным и природным мирами, реализуется в акте любви к другому человеку, к природе, к Богу. В сущности акт любви есть нравст­ венный поступок, которым человек приближает себя в Абсолюту. Истинный предмет любви — Вечная Женственность, личный образ всеединства.

В обществе идея всеединства раскрывается как богочеловечес- кий союз людей, как некая вселенская церковь, объединяющая в себе все национальности, снимающая все социальные противоре­ чия и способствующая установлению на земле «царства божьего», понимаемого как «действительный нравственный порядок». Зало­ гом установления такого всеединства является объединение запад­ ной и восточной, т.е. католической и православной, церквей.

Рассматривая проблему «человек и общество», Соловьев ут­ верждал, что человек — вершина творения Бога. Общество есть расширенная личность, а личность — это сосредоточенное обще­ ство. Идеалы совершенного добра открывает христианство. Юри­ дическое право не в состоянии это сделать: оно способно прегра­ дить путь для проявления лишь крайних форм зла. Требования добра необходимы в политике, экономике и вообще во всех сферах социума.

Как центральная фигура во всей истории российской философ­ ской мысли (это утверждали и его современники), Соловьев оказал огромное влияние на целую плеяду русских мыслителей, которые в период распространения марксизма в России составили религи­ озно-философское направление.

§ 10. О философии XX века

Россия вступила в XX в. в период тяжких испытаний (револю­ ция 1905 г. и большевистский переворот 1917 г.), последствия ко­ торых она испытывает до сих пор. Это коснулось всего государст­ венного, социального строя и, разумеется, всей духовной жизни общества.

В 1922 г. большевики по инициативе Ленина выслали идеоло­ гически неугодных за границу. Этой участи подверглись Н.А. Бер-

218 Глава 8. Русская философия
дяев, С.Н. Булгаков, И.А. Ильин, И.И. Лапшин, С.Л. Франк, Л.П. Карсавин, Н.О. Лосский. Немалое число философов погибло в тюрьмах и ссылке. Среди них русский «Леонардо да Винчи» — Павел Флоренский.

Оказавшись в насильственной эмиграции, философы занима­ лись педагогической и творческой деятельностью, разрабатывая многие философские проблемы. На этом мы кратко и остановимся. НЛ. Бердяев (1874—1948) — философ и публицист. В начале своего творчества примыкал к «легальному марксизму», а позже, став активным противником учения К. Маркса, был членом рели­ гиозно-философского общества, выступал в сборниках «Проблемы идеализма», «Вехи» и др. В Париже основал и редактировал рус­ ский религиозно-философский журнал «Путь». Особой чертой его творчества была страсть к философской публицистике, имевшей чаще всего характер проповеди; в этом он был моралист. К фило­ софской систематике Бердяев относился довольно презрительно. Мышление его весьма афористично и фрагментарно, что нашло выражение в разработке им отдельных тем («О назначении чело­ века», «О смысле творчества», «О рабстве и свободе человека» и др.). Бердяев высказал очень важные и глубокие мысли по вопро­ сам метафизики, гносеологии, историософии, антропологии, но

главным в его творчестве были все же этические искания.

Н.О. Лосский (1870—1965) — один из самых плодовитых рус­ ских философов. В своей системе и ее исходных идеях он весьма многогранен и сложен. Сам он называл свою систему «интуити­ визм», либо «идеал-реализм», либо «органическое мировоззре­ ние». Эти разные аспекты его построений, хотя и не имеющие внутренней связи, внешне искусно связаны благодаря мастерству слова. Его главная работа «Обоснование интуитивизма» посвяще­ на вопросам гносеологии, которой он особенно много занимался. Лосскому присуща тенденция к «всеобъемлющему» синтезу. Для его трудов характерны четкость и ясность изложения.

ПЛ. Флоренский (1882—1937) — религиозный философ, уче­ ный-энциклопедист. Обладал блестящими дарованиями и изуми­ тельной ученостью в самых различных областях. Закончив мате­ матическое отделение Московского университета, поступил в Мос­ ковскую духовную академию, читал лекции по философии. Его диссертация «Столп и утверждение истины (Опыт православной теодицеи в 12 письмах)» обратила на себя всеобщее внимание. Здесь он изложил свои идеи не от своего имени, а как выражение церковной незыблемой истины. Хотя Флоренский блестяще знал западную философию, он искал для себя опору в православном

§ 10. О философии XX века 219

сознании и развивал свои философские взгляды в пределах рели­ гиозного сознания. Космология у Флоренского развертывается в систему философии и облекается богословскими данными. Решая проблему всеединства, Флоренский с большой силой подчеркнул живое единство Космоса как тайну природного бытия.

В.В. Зеньковский, анализируя мировоззрение Флоренского, подчеркивает мысль о том, что Флоренский очень верно вскрывает основную предпосылку современной науки о природе, а тем самым и существо космологии: для современной науки действительно су­ щественно восприятие неисчерпаемой мощи природы, ее бесспор­ ной творческой силы, динамизма присущих ей «начал». (Здесь уместно вспомнить идею В.И. Вернадского о том, что в основе со­ временной науки о природе лежит «аксиома реальности».) Для Флоренского, продолжает Зеньковский, природа — не феномен, не система «явлений», а подлинное реальное бытие с бесконечной мощью сил, действующих в ней же, а не извне. Лишь в христиан­ стве (как особо подчеркивает Флоренский, всякое мировоззрение вне христианства акосмично) природа является не мнимым, не феноменальным бытием, не «тенью» какого-то иного бытия, а живой реальностью¹ .

С.Н. Булгаков (1871—1944) был философом-богословом. В мо­ лодости испытал влияние марксизма, но впоследствии резко его от­ верг (сб. «От марксизма к идеализму»). Духовный кризис, обратив­ ший его к религии, не позволил ему ограничиться «чистой филосо­ фией» . Это свидетельствует о его зорком уме, ибо философия всегда занята проблемами Абсолюта, т.е. всегда соприкасается с богосло­ вием, и поэтому «чистой философии» быть не может. Углубив темы космологии, философское творчество Булгакова повлияло на раз­ витие русской философии. В «Свете Невечернем» он связал пробле­ мы космологии с религиозной тематикой. Восприняв от Вл. Соло­ вьева идею философии всеединства, Булгаков развивает учение о Софии — Премудрости Божией — как предвечно сущей в божест­ венном замысле мировой душе, женственной по своему существу, вместившей Божественную любовь и излучающей ее в мир. По Бул­ гакову, София имеет действенный характере— одновременно небес­ ный, божественный, и тварно-человеческий. Человек, сотворен­ ный по образу и подобию Божьему, как муж и жена в любви, вос­ станавливает единство мира и полноту образа Божьего² .
¹ См.: Зеньковский В.В. История русской философии. Париж, 1989. Т. 11. С. 424.

2 Философы России XIX—XX столетий. М., 1995. С. 90—91.

²²⁰ Глава 8. Русская философия
ИЛ. Ильин (1882—1954) — философ, теоретик религии и куль­ туры, политический мыслитель. Первоначально приобрел извест­ ность как исследователь и последователь философии Г. Гегеля («Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека». Эта работа о философии Гегеля, на мой взгляд, — самый глубокий, не имеющий себе равных в мировой философской литературе ана­ лиз мировоззрения великого мыслителя.) Затем разработал собст­ венную оригинальную онтологическую и теоретико-познаватель­ ную концепцию. Ильин рассматривал познание в контексте куль­ туры, считая, что основной порок современной ему культуры и современного человека обусловлен противопоставлением ума и сердца, разума и чувства. Разработанные Ильиным проблемы со­ циальной философии охватывают такие темы, как национализм и партийность, соотношение республики и монархии и др.

Читать работы Ильина — одно удовольствие: интеллектуально тонок, глубок и ясен как сверкающий кристалл. (Если любите фи­ лософию, прочитайте Ильина, и вы, надеюсь, согласитесь со мной.) JI.И. Шестов (1866—1938) — философ, литератор. Главной за­ дачей философии Шестов считал выявление основ человеческой жизни. Пытаясь осмыслить трагическое положение человека в мире, он разрабатывал «философию трагедии», обращаясь к Свя­ щенному Писанию. Считая, что разум и наука равнодушны к стра­ даниям человека и поэтому не представляют подлинной ценности для личности, он обратился к религии, видя в откровении путь к

личному спасению, к подлинной истине и свободе.

А.Ф. Лосев (1893—1988) — философ, филолог, автор ряда фун­ даментальных работ по античной эстетике, логике, языковеде­ нию, переводчик философской и художественной литературы с древних языков. В философии Лосева развивается платоновско-ге- гелевская линия диалектического мировоззрения, традиция пра­ вославия и русской философии, используется феноменологичес­ кий метод Э. Гуссерля.

В мире нет и не было мыслителя, который написал бы такое количество работ, какое написал этот исключительно одаренный и неимоверно трудолюбивый человек. Его работы по античной фи­ лософии несравнимы по своей обширности, глубине и научности анализа, совмещающего в себе одновременно философские, фило­ логические и искусствоведческие аспекты. Думается, что они ос­ танутся в веках как неподражаемый образец. (Я говорю об этом с уверенностью человека, общавшегося с А.Ф. Лосевым более 30 лет. А в молодости я учился у него латинскому и греческому языкам.)

^{§ 10. О философии XX века} 221
Теперь вкратце остановимся на марксистской философии, в том числе советского и постсоветского периода. В период советской власти в жестких, скорее в жестоких, рамках цензуры философ­ ская мысль сводилась к популяризации основных положений марксизма-ленинизма. В период сталинской диктатуры основным ориентиром в философии стала «философская» глава в учебнике И.В. Сталина «Краткий курс ВКП(б)». Тогда в философии все (или почти все) было спущено на уровень ликбеза, а профессионалы- философы вынуждены были «разжевывать» банальности сталин­ ской мысли. Большевистское руководство, установив тоталитар­ ный режим, по существу исключило возможность свободного раз­ вития творческой мысли, прежде всего в гуманитарных сферах духовной жизни: все должно было вращаться в круговерти марк­ систско-ленинской идеологии. «Марксоцентризм» и «лениноцент- ризм» определяли границы дозволенного. Верным и нравствен­ ным считалось только то, что служило интересам построения ком­ мунизма. На это в сущности были нацелены идеалы «центризма», на это тратились огромные денежные и иные средства, и никто не считался с нищетой народа (например, со страшным голодом на Украине и в Поволжье, горечь которого пришлось сполна хлебнуть и автору этих строк).

Так продолжалось до XX съезда КПСС. «Хрущевская отте­ пель» отмечена оживлением творческой мысли в философии, прав­ да, только в рамках марксистско-ленинской идеологии¹ . Жесткий идеологический пресс сказался и на работах по истории филосо­ фии, которую рассматривали непременно с позиций ленинского принципа, гласящего: история философии есть история борьбы материализма с идеализмом. При этом философов-идеалистов, цепляясь за отдельные высказывания, причисляли к материалис­ там, выискивая в их трудах элементы диалектики, а верующих философов (а их было подавляющее большинство) зачастую «под­ гоняли» под атеистов.

Некоторые ученые-обществоведы искренне верили в эту идео­ логию (это были и их убеждения), другие строили защитные ба-

¹ Что бы ни говорили о Н.С. Хрущеве, он совершил героический поступок, выступив с разоблачением культа личности Сталина. Все мы почувствовали вея­ ние свежего воздуха относительной свободы. Я лично особо благодарен его под­ вигу: меня реабилитировали и передо мной открылись возможности мыслить сме­ лее, свободнее, ушли в прошлое унижения и оскорбления как бывшего политза­ ключенного, находящегося на особом подозрении. Мне уже дозволено было читать лекции не только по психологии идиотии (что очень символично), но и по фило­ софии, логике, психологии и общему языкознанию.

222 Глава 8. Русская философия

рьеры из цитат классиков марксизма-ленинизма и пытались под этим прикрытием реализовать собственные идеи. Стали появлять­ ся творчески содержательные статьи в таких журналах, как «Во­ просы философии» и «Философские науки», начали издаваться на конкурсной основе учебники по философии. Нам, некоторым

«шестидесятникам», казалось, что «благоразумное время» отли­ чит то, что мы думали, от того, что мы писали и говорили.

Серьезным успехом отечественной философии «шестидесятни­ ков» было создание пятитомной «Философской энциклопедии», что для общественной мысли, живущей в «безвоздушном про­ странстве», значило примерно то же, что «Энциклопедия» для французского Просвещения. Она освоила (конечно, с точки зрения марксизма) и сделала материалом для обучения и просвещения всю мировую социально-философскую мысль, включая зарубеж­ ную современную философию. Это — значительная интеллекту­ альная ценность и, может быть, пока единственное фундаменталь­ ное завоевание нашей современной общественной науки¹ .
•к -к ft
События начала 90-х гг. кардинальным образом изменили со­ циально-политическую ситуацию в России. Наше общество всту­ пило в период созидания демократического правового государства. В этих условиях открылась возможность свободного творчества вообще и философского в частности. Достижения нашей филосо­ фии на современном этапе, на мой взгляд, весьма полно проанали­ зированы в обширном труде «Философы России XIX—XX столе­ тий» (М., 1995). Здесь дана содержательная характеристика на­ стоящей истории российской философской мысли этого периода истории² .

¹ См.: Капустин М. Конец утопии. М., 1990. С. 399.

² Воспользуюсь случаем выразить огромную благодарность главному редакто­ ру этого труда проф. Петру Васильевичу Алексееву и всем, кто причастен к со­ зданию этого замечательного произведения; его можно уподобить хорошему зер­ калу, в котором ярко высвечивается истинный дух философской культуры России за два столетия. *