О бытии, проблемы человека и его бытия в мире, вопросы души

Раздел второй ОСНОВЫ ОБЩЕЙ ФИЛОСОФИИ

Глав а 9 УЧЕНИЕ О БЫТИИ

В предыдущем разделе мы вкратце рассмотрели развитие философской мысли начиная с древности до настоящего времени. Нельзя не заметить, что во всех без исключения философских системах рассуждения мыслителей любого уровня ин­ теллектуальной одаренности начинались с анализа того, что окружает человека, что находится в центре его созерцания и мысли, что лежит в основании мирозда­ ния, что являет собой мироздание, Космос, из чего состоят вещи и что представляют собой протекающие в своем бесконечном многообразии явления. И уже значитель­ но позже человек стал задумываться над самим собой, над своим духовным миром.

Что же такое бытие?

§ 1. Бытие как всеохватывающая реальность

Любое философское рассуждение начинается с понятия о бытии. Вопрос о том, что такое бытие, постоянно присутствует в любом философствовании. Он возник вместе с зарождением фило­ софии и будет постоянно сопровождать ее, пока будет существо­ вать мыслящее человечество. Это вечный вопрос. И глубина его содержания неисчерпаема.

Под бытием в самом широком смысле, этого слова имеется в виду предельно общее понятие о существовании, о сущем вообще. Бытие и реальность как всеохватывающие понятия — это синони­ мы. Бытие есть все то, что есть — «вся видимая же и невиди­ мая», как утверждается Символом веры. Это и материальные вещи, это и все процессы (физические, химические, геологичес­ кие, биологические, социальные, психические, духовные), это их свойства, связи и отношения. Плоды самой буйной фантазии, сказ­ ки, мифы, даже бред больного воображения — все это тоже суще­ ствует как разновидность духовной реальности, как часть бытия.

224 Глава 9. Учение о бытии

Антитезой бытия является Ничто. Бытие и Ничто не могут су­ ществовать друг без друга: если их разделить так, чтобы они не могли переходить друг в друга, то все исчезло бы. Почему? А по­ тому что перестало бы двигаться: сущее лишилось бы одного из своих фундаментальных и неотъемлемых атрибутов, без которого оно рассыпалось бы в «пыль небытия». Вспомним захватывающую дух космологическую картину, предлагаемую современной физи­ кой: Вселенная пульсирует как живой организм, живет, умирая, и рождается сызнова¹ . Даже на поверхностный взгляд бытие не статично. Все конкретные формы существования материи, напри­ мер самые крепкие кристаллы, гигантские звездные скопления, те или иные растения, животные и люди, как бы выплывают из небытия (их ведь именно вот таких когда-то не было) и становятся наличным бытием. Бытие вещей, как бы много времени оно ни продолжалось, приходит к концу и «уплывает» в небытие как дан­ ная качественная определенность, например, именно этот человек. Переход в небытие мыслится как разрушение данного вида бытия и превращение его в иную форму бытия. Точно так же возникаю­ щая форма бытия есть результат перехода одной формы бытия в иную: бессмысленна попытка представить себе самосозидание всего из ничего. Так что небытие мыслится как относительное по­ нятие, а в абсолютном смысле небытия нет. Попробуйте помыс­ лить и тем более представить себе небытие, и вы поймете, что это невыполнимая задача: в сознании будет витать какая-то форма бытия, какое-то Нечто. Человек в этой попытке будет все время блуждать в предметной или духовной реальности. Тут не будет особой логики, но фантазия будет рисовать самую причудливую и при этом бессвязную «материально-духовную паутину». Абсолют­ ное бытие противостоит небытию как тому, что было и чего уж нет или еще не стало, а может, и никогда не станет.

Диалектика бытия и небытия, бытия-становления и бытия-за­ рождения и, если хотите, эстетика сущего прекрасно выражены А.И. Герценом:

«Жизнь камня — постоянный обморок; она там свободнее, где ближе к небы­ тию; она слаба в высших проявлениях, она тратит, так сказать, вещественность на достижение той высоты, на которой бытие и небытие примиряются, подчиняются высшему единству. Все прекрасное нежно, едва существует; это — цветы, умираю­ щие от холодного ветра в то время, как суровый стебель крепнет от него, но зато он и не благоухает и не имеет пестрых лепестков; мгновения блаженства едва

¹ Различные космологические модели обсуждаются нами ниже, в параграфе о пространстве и времени.

§ 2. Историческое осознание категории бытия 225

мелькают, но в них заключается целая вечность. Возникновение, деятельный

процесс себя-определения, его противоположные моменты (бытие и небытие) ут­ рачивают в нем свою мерную косность, принадлежащую отвлеченному мышлению, а не действительному; как смерть не ведет к чистому небытию, так и возникновение не берется из чистого небытия — возникает бытие определенное из бытия опреде­ ленного, которое становится субстратом в отношении к высшему моменту. Возник­ нувшее не кичится тем, что оно есть; это слишком бедно, это подразумевается; оно не выставляет истиной своей своего тождества с собою, свое бытие, а напротив, раскрывает себя процессом, низводящим свое бытие на значение момента» .
Бытие не безразлично для составляющей его реальности. Сле­ пой жаждой бытия преисполнено все конкретно-сущее, что прояв­ ляется даже в простейших механических процессах в виде инер­ ции, а также в различного рода новообразованиях.

Бытие — настолько всеобъемлющая и первичная категория, что она заложена в глубинных формообразующих частях слова: суффикс -стъ, свойственный абстрактным и общим понятиям, несет смысл существования, бытийности.

Книга Бытия есть первая книга Священного Писания (первая книга Моисеева). В горящем, но не сгорающем кусте, купине неопа­ лимой, явившийся на горе Хорив Моисею Господь так объявил ему о Своем имени: «Аз есмь Сущий (IEHOVAH). И сказал: так скажи сынам Израилевым: Сущий послал меня к вам» (Исход. 3:14).

Постижение категории бытия, раскрывавшейся в разные вре­ мена с разных сторон и с разной степенью полноты, неотделимо от истории философии.

§ 2. Историческое осознание категории бытия

В античной древности первое такое осознание, как единодушно полагают специалисты, принадлежит Пармениду. Среди мыслей, которые сами по себе субъективные порождения человеческого, он обнаружил мысль, как бы выводящую за пределы субъективного, не мысль о чем-то, а мысль как таковую, не существование чего-то, а просто существование. Воодушевленные этой идеей философы- элеаты приняли абстракцию чистого бытия за действительность более действительную, нежели бытие определенное, за верховное единство, царящее над многоразличием. Для них, а затем для Пла­ тона, характерно различение «бытия по мнению» — видимой, внешней реальности — и «истинности бытия», доступного лишь философскому разуму. Платон, например, под истинным бытием
¹ Герцен А.И. Письма об изучении природы. М., 1946. С. 105—106.

8-927

226 Глава 9. Учение о бытии
имел в виду «царство чистых мыслей и красоты» как нечто умо­ постигаемое в отличие от мира чувственных вещей как чего-то близкого к иллюзорности, с его точки зрения¹ .

Но Аристотелю, бытие — это живая субстанция, характери­ зующаяся следующими принципами: во-первых, каждая вещь есть самостоятельный факт, на который мы обращаем свое внима­ ние (принцип материальности, или фактической данности вещи); во-вторых, каждый объект обладает структурой, части которой соотнесены друг с другом (знаменитая аристотелевская концепция активной формы); в-третьих, каждая вещь обязательно указывает на свое происхождение (принцип причинности); в-четвертых, каждая вещь имеет свое определенное назначение (принцип цели). Субстанция как предельное основание всего сущего не является таковой, если в ней отсутствует хоть один из этих компонентов бытия. Из цельного бытия нельзя убрать что-либо. При этом каж­ дый из указанных моментов берется как реальная абстракция, в смысле выделения одной грани из состава целого.

Для античной философии в той или иной степени свойственно нерасчленение бытия и мышления во всех аспектах: гносеологи­ ческом, онтологическом и этическом. В то же время в ней были заложены основы для познания сущего в последующие века чело­ вечества (обоснование истины, добра, красоты, свободы через по­ нятие бытия, творческая активность бытия и диалектика бытия и Ничто и т.д.).

Наступление христианской эры соединило философию с интен­ сивным богопознанием. По существу, мыслительная деятельность первых веков христианства вплоть до завершения догматики на Вселенских соборах состояла в осмыслении Божественного Завета в категориях греческой философии. Не приходится удивляться, что соотношение Бога и бытия, столько кратко выраженное в он­ тологической формуле Исхода 3:7, подвергалось тщательному про­ думыванию.

В средние века оформилось так называемое онтологическое до­ казательство бытия Бога, состоящее в выводе Абсолютного Бытия из понятия бытия, а именно: то, больше чего нельзя помыслить, не может существовать только в уме. Иначе о нем можно помыс­ лить и существование вне ума, что противоречит исходной посыл-
¹ В истории индийской мысли понятие иллюзорности непосредственно воспри­ нимаемого мира выражалось словом «майя», что значит «видимость», своего рода марево, через которое человек еще не проник в глубины сущности.

§ 2. Историческое осознание категории бытия 227

ке. Это доказательство многократно утверждалось и вновь оспари­ валось (вплоть до наших дней).

В эпоху Возрождения и особенно в Новое время происходит секуляризация (обмирщение) философии, а впоследствии и все более явное разделение философии и естественной науки. В связи с этим характерна «объективизация» понятия бытия и одновре­ менно развитие субъективистских концепций.

Бытие осмысливается как нечто телесное, вещественное, как объективная реальность, противостоящая человеку и его разуму. Природа мыслится вне отношения к ней человека, как своего рода механизм, действующий сам по себе, а Вселенная — как машина. Эти идеи — продукт огромного успеха механики, из которой вы­ водились фундаментальные философские принципы и которая рассматривалась как образец для всех остальных наук.

Для концепции бытия в Новое время характерен субстанциаль­ ный подход: субстанция (неуничтожимый и неизменный субстрат бытия, его предельное основание) и ее акциденции (свойства), про­ изводные от субстанции, преходящие и изменяющиеся.

Р. Декарт рассматривал бытие через призму рефлексивного анализа сознания, человеческого существования: «Я мыслю, сле­ довательно, существую». Это означает: бытие субъекта постигаемо только в акте самосознания. Г. Лейбниц выводил понятие бытия из внутреннего опыта человека. Свое крайнее выражение эта идея достигает у Дж. Беркли, отрицавшего существование материи и утверждавшего: «быть — значит быть в восприятии».

По И. Канту, «бытие не есть понятие о чем-то таком, что могло бы быть прибавлено к понятию вещи. В логическом применении оно есть лишь связка в суждении»¹ . Прибавляя к понятию харак­ теристику бытия, мы не прибавляем ничего нового к его содержа­ нию. Для И. Фихте подлинное бытие — деятельность Я, а мате­ риальное бытие — ее продукт.

Г. Гегель начинает построение своей философской системы с наибеднейшего и абстрактнейшего понятия — с чистого бытия. Почему именно с него? Разве бытие лишено всякой определеннос­ ти? Разве это самое «тощее» понятие? А быть может, оно самое емкое? Ведь оно объемлет все сущее в бесконечном богатстве его конкретных проявлений. Не оно ли вмещает в себя все — матери­ альный и духовный мир в их свойствах, отношениях и взаимодей­ ствиях? И да, и нет. «Если, рассматривая весь мир, мы говорим:
1 Кант И. Сочинения. М., 1965. Т. 3. С. 521.

228 Глава 9. Учение о бытии
все есть и не говорим ничего больше, то мы опускаем все опреде­ ленное, и мы имеем, следовательно, вместо абсолютной полноты абсолютную пустоту»¹ . Чистое бытие настолько бедно и пусто, что оно неотличимо от Ничто. Разумеется, Гегель понимал всю пара­ доксальность ситуации и отмечал, что здравый смысл тут может вдоволь посмеяться. Как? Бытие тождественно с Ничто?! Неужели человеку безразлично, есть у него деньги в кармане или нет? Та­ кова ирония здравого смысла. Она же — плод недомыслия: чистое бытие связано с началом. Начало же связано с наличием возмож­ ности. Сама же возможность уже есть нечто, пусть еще не ставшее, но нечто как потенция. В зародыше, в потенции объединены и бытие, и небытие. Это двуликое тождество ничто и нечто — един­ ство противоположностей, испытывающее «беспокойство», напря­ женность. Внутри него совершается скрытая «работа», ведущая к становлению, переходу ничто в нечто. Эта концепция подвергалась критике. Так, А.И. Герцен писал: «Чистое бытие — пропасть, в которой потонули все определения действительного бытия (а между тем они-то одни и существуют), не что иное, как логическая абстракция, так, как точка, линия — математические абстрак­ ции; в начале логического процесса оно столько же бытие, сколько небытие. Но не надобно думать, что бытие определенное возникает в самом деле из чистого бытия; разве из понятия рода возникает существующий индивид?» Имеется в виду, что иерархия «чисто­ го» и «определенного» бытия должна быть обратна гегелевской. По существу, спор тут вечен, как между дедуктивным и индуктив­ ным методами. (У Гегеля замечательна сама сила диалектики, мо­ гучим внутренним напряжением рождающей все конкретно- сущее из чистого первотезиса, столь близкого к Ничто.)

В гегелевской диалектике тождество бытия и мышления (идею о котором он разделял) проходит все стадии триады. В начале неоп­ ределенное и абстрактное бытие, лишенное определений, неразли­ чимо с мышлением (как всеобщность). Проходя шаги конкретиза­ ции, бытие и мышление могут различаться, совпадая не полностью, чтобы слиться при завершении системы. Гегель здесь обращается к

«онтологическому аргументу» (т.е. упоминавшемуся выше доказа­ тельству бытия Бога). Он утверждает, что «конкретная всеоб­ щность» — Бог — не может не содержать столь скудное определе­ ние, как бытие, парадоксально замечая: «Для мысли не может быть ничего более малозначащего по своему содержанию, чем бытие»² .
1 Гегель Г.В.Ф. Сочинения. М., 1974. Т. 1, С. 150.

² Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. М., 1974. Т. 1. С. 275.

§ 3. Объективное бытие и Я-бытие 229