О бытии, проблемы человека и его бытия в мире, вопросы души

Вводное слово

§ 1. О предмете философии и ее месте

в системе научного знания

Жизнь с ее сложной паутиной коллизий, наука и культура в целом (куда входят все науки, виды искусства, религия и, разу­ меется, философия) с их гигантскими достижениями требуют от нас, и прежде всего от молодежи, совершенствования, энергичной любознательности, творческого воображения, пытливой мысли, утонченной интуиции, широкого кругозора и мудрости. Мы долж­ ны еще глубже постичь тайны природы, социальной реальности, тоньше познать сакраментальные глубины человека, его соотно­ шение с миром, отношение человека к Богу: у нас эта проблема вновь стала остроактуальной.

Все знания человечества, как бы они ни были многообразны и удивительно дифференцированы между собой и внутри себя, яв­ ляют собой как бы «растопыренные» пальцы, которыми человек вторгается в ткань бытия. Это естественно и необходимо. Но наря­ ду с этим дифференцированным подходом нужен и обобщающе- мудрый взор (как бы с высокой горы), проникнутый философским мышлением. Философия осуществляет это познание с помощью веками отработанной тончайшей системы предельно обобщающего категориального строя разума.

Можно сказать, что философия — это все единосущее, «схвачен­ ное в мыслях»; это квинтэссенция духовной жизни мыслящего че­ ловечества, это теоретическая сердцевина всей культуры народов планеты. Человек изначально обладал любознательностью¹ . Само
¹ Дж. Леббок в своей книге «Начало цивилизации» пишет о любознательности туземца, который рассказывал о себе: «Я пошел однажды пасти свой скот. Погода была пасмурная. Я сел на скалу и стал задавать себе грустные вопросы; да, груст­ ные, потому что я не в силах был ответить на них. Кто касался звезд своими ру­ ками? На каких столбах они держатся? Я спрашивал себя также: воды никогда не устают, у них нет другого дела, как течь не переставая от утра до ночи и от ночи до утра; но где же они останавливаются и кто заставляет их течь таким об­ разом? И облака тоже приходят и уходят и изливаются водою на землю. Откуда они приходят? Кто посылает их? Конечно, не колдуны посылают нам дождь; как

\

12 Вводное слово

желание понять суть загадочного, неведомого являло собой склон­ ность к зачаточно философскому размышлению, пусть даже пока на житейском уровне: ведь и на этом уровне люди нередко склонны пофилософствовать. Само слово «философия» восходит к Пифаго­ ру, буквально означая любовь к мудрости, т.е. любомудрие.

Человек испытывает духовную потребность в том, чтобы иметь целостное представление о мире; он, по словам С.Н. Булгакова, не может согласиться ждать с удовлетворением этой потребности до тех пор, пока будущая наука даст достаточный материал для этой цели; ему необходимо также получить ответы и на вопросы, кото­ рые выходят за поле положительной науки и не могут быть ею даже и осознаны. Вместе с тем человек не способен заглушить в себе эти вопросы, сделать вид, что они не существуют, практически их игнорировать, как это, по сути дела, предлагают позитивизм¹ и разных оттенков агностицизм, в том числе и неокантианство² , особенно позитивистского толка. Для человека как разумного су­ щества бесконечно важнее любой специальной научной теории представляется решение вопросов о том, что же такое наш мир в целом, какова его субстанция, имеет ли он какой-либо смысл и разумную цель, имеет ли какую-либо цену наша жизнь и наши деяния, какова природа добра и зла, и т.д. Словом, человек спра­ шивает и не может не спрашивать не только как, но что, почему и зачем. На эти вопросы у науки нет ответа, точнее, она их и не ставит, и не может разрешить. Разрешение их лежит в области философского мышления.

Каждая наука — это своего рода обрывок знания, а все науки в их простом сложении — это сумма обрывков . Философия же
могут они сделать это? И почему я никогда не вижу своими глазами, как они поднимаются на небо, чтобы добыть его? Я не могу видеть и ветра, но что же он такое? Кто несет его, заставляет его дуть, реветь и пугать нас? Разве я знаю также, как растет хлеб? Вчера у меня в поле не было ни былинки; сегодня я пришел туда и нашел их уже несколько. Кто мог дать земле мудрость и силу, чтобы произвести это? И я закрыл лицо руками» (с. 309—310), - видимо, от жажды знания и не­ возможности ее удовлетворить.

¹ Позитивизм (от лат. positivous — положительный) — направление в фило­ софии, исходящее из того, что только положительные, конкретные науки могут дать настоящее знание, тем самым умаляется специфика собственно философско­ го знания или это знание уподобляется конкретно-научному, позитивному.

² Неокантианство — философское течение, развившее отдельные принципы учения Иммануила Канта.

³ Исследователь, пытающийся рассмотреть явление лишь через призму какой- либо одной науки, уподобляется слепцам из мудрой древнеиндийской притчи.

«Однажды три слепых пожелали узнать, что есть слон. К ним подвели слона и предложили: одному пощупать хобот, другому — ногу, а третьему — хвост. «Ну

§ 1. О предмете философии и ее месте в системе научного знания 13

дает систему знания о мире как целом. Она не занимается простым сложением всех научных знаний (это была бы никому не нужная затея), а интегрирует эти знания, беря их в самом общем виде и, опираясь на этот «интеграл», строит систему знания о мире как целом, об отношении человека к миру, т.е. о разуме, о познании, о нравственности и т.п.

«Ее задача — не одна какая-нибудь сторона существующего, а все существую­ щее, вся вселенная в полноте своего содержания и смысла; она стремится не к тому, чтобы определить точные границы и внешние взаимодействия между частями и частицами мира, а к тому, чтобы понять их внутреннюю связь и единство» .
Философия включает в себя учение об общих принципах бытия мироздания (онтология или метафизика), о сущности и развитии человеческого общества (социальная философия и философия ис­ тории), учение о человеке и его бытии в мире (философская антро­ пология), теорию познания (гносеологию), проблемы теории по­ знания и творчества, этику, эстетику, теорию культуры и, нако­ нец, свою собственную историю, т.е. историю философии, которая являет собой существенную составляющую предмета философии: история философии есть часть содержания самой философии. Так исторически сложился предмет философии, т.е. круг ее специфи­ ческих разделов и проблем, так теоретически и практически, т.е. организационно и педагогически, дифференцировались ее разде­ лы. Разумеется, это деление носит в известной мере условный ха­ рактер: все эти разделы образуют некое едино-цельное образова­ ние, в котором все составляющие тесно переплетаются друг с дру­ гом. Предмет философии — не одна какая-нибудь сторона сущего, а все сущее во всей полноте своего содержания и смысла. Филосо­ фия нацелена не на то, чтобы определить точные границы и внеш­ ние взаимодействия между частями и частицами мира, а на то, чтобы понять их внутреннюю связь и единство.

Таким образом, основные усилия осознавшей себя философ­ ской мысли, начиная с Сократа, направляются к тому, чтобы найти высшее начало и смысл бытия. Уникальность и смысл
как, теперь вы знаете, что такое слон?» — спросили их. «О, да, знаем. Это что-то мягкое и гибкое, как змея», — ответил первый слепой. «Это что-то большое, как колонна», — отозвался второй, ощупывая ногу слона. «Это что-то тонкое и длин­ ное, как веревка», — сказал третий». В этой притче есть тонкий намек на то, что знающий нечто лишь частично остается в неведении сути того, что дается обоб­ щающей силой мысли, ориентированной на мир в целом и опирающейся на знание основных достижений конкретных наук, определенных областей культуры.

1 Соловьев B.C. Сочинения: В 2 т. М., 1989. Т. 2. С. 422.

¹¹ Вводное слово
бытия человека в мире, отношение человека к Богу, проблемы сознания, идея души, ее смерть и бессмертие, идеи познания, про­ блемы нравственности и эстетики, социальная философия и фило­ софия истории, а также история самой философии — таковы, го­ воря предельно кратко, фундаментальные проблемы (или разде­ лы) философской науки, таково ее предметное самоопределение.

О соотношении философии и частных наук было и, видимо, будет много споров. Мы не собираемся углубляться в дебри этих споров, а очень кратко выразим свою позицию. Философия — это наука. Конкретная наука как определенный вид эмпирического и теоретического познания действительности имеет дело с опреде­ ленными понятиями, суждениями, выводами, принципами, зако­ нами, гипотезами, теориями. Любая наука как в естественной, так и гуманитарной областях знания имеет свой особый предмет. Все это в ходе развития науки может меняться, отвергаться, и на месте ограниченных и тем более ошибочных теорий возникают новые, более глубокие теории. В философии, как и в любой науке, люди ошибаются, заблуждаются, выдвигают гипотезы, которые могут оказаться несостоятельными, и т.п. Но все это совсем не значит, что философия есть одна из наук в ряду других наук. Как уже говорилось, у философии предмет иной — она есть наука о всеоб­ щем, ни одна другая наука не занимается этим.

Понятия, категории, принципы, законы и теории философии так же, как и других наук, развиваются, подвергаются критике, отвергаются, уточняются и т.п. Словом, философия есть свободная и универсальная область человеческого знания. Она есть постоян­ ный поиск нового. Говорят, что философия в отличие от других наук не имеет эмпирического уровня познания. С этим нельзя со­ гласиться: любой истинно философски мыслящий человек опира­ ется не только на эмпирический материал других наук, но всю свою сознательную жизнь зорко наблюдает, следит за потоком живой истории, присматривается к поведению людей, к кипению страстей социальной жизни, а через искусство сталкивается с от­ ражением жизни в конкретно-уникальных, хотя и типизирован­ ных образах. Так что философ пользуется и прямым наблюдением.

В заключение можно отметить, что философия существует и развивается не только, если можно так выразиться, в академичес­ кой, университетской форме, в виде специально философских со­ чинений, но и в совсем не похожей на науку форме, например в виде творений писателей, когда они через художественные образы, через образную ткань искусства выражают порой гениальные соб­ ственно философские воззрения.

^{§ 2. Философия и мировоззрение} 15

§ 2. Философия и мировоззрение

Философия как теоретическое ядро мировоззрения. Филосо­ фия составляет теоретическую основу мировоззрения, или его тео­ ретическое ядро, вокруг которого образовалось своего рода духов­ ное облако обобщенных обыденных взглядов житейской мудрости, что составляет жизненно важный уровень мировоззрения. Но ми­ ровоззрение имеет и высший уровень — обобщение достижений науки, искусства, основные принципы религиозных взглядов и опыта, а также тончайшая сфера нравственной жизни общества. В целом мировоззрение можно было бы определить следующим образом: это обобщенная система взглядов человека (и общест­ ва) на мир в целом, на свое собственное место в нем, понимание и оценка человеком смысла своей жизни и деятельности, судеб человечества; совокупность обобщенных научных, философских, социально-политических, правовых, нравственных,религиозных, эстетических ценностных ориентации, верований, убеждений и идеалов людей.

В зависимости от того, как решается вопрос о соотношении духа и материи, мировоззрение может быть идеалистическим или мате­ риалистическим, религиозным или атеистическим. Материализм есть философское воззрение, признающее субстанцией, сущност­ ной основой бытия материю. Согласно материализму, мир есть движущаяся материя. Духовное же начало, сознание есть свойство высокоорганизованной материи — мозга.

Идеализм есть философское мировоззрение, согласно которо­ му истинное бытие принадлежит не материи, а духовному на­ чалу — разуму, воле. Автор этой книги исходит из того, что мате­ риальное и духовное — это совечно единое сущее. Вне этого прин­ ципа мы не можем, понять смысл сущего, его регулятивные принципы, объективную целесообразность и гармонию в мирозда­ нии. В рамках только материализма мы в принципе не в состоянии ответить на вопрос: кто в универсуме так мудро формообразует все и вся и осуществляет регулятивную функцию. Материализм несовместим с признанием объективной целесообразности в мире, а это неоспоримый факт в бытии сущего. С нравственно-психоло­ гической точки зрения мировоззрение может характеризоваться как оптимистическое или пессимистическое. В практике обще­ ния, в литературе понятие мировоззрения употребляется и в более узком смысле, например говорят: «философское мировоззрение»,

«политическое мировоззрение» или «художественное мировоззре-

₁₆ Вводное слово
ние», или даже в еще более узком понимании — «врачебное миро­ воззрение», «физическое мировоззрение» и т.п.

Соотношение философии и мировоззрения можно охаракте­ ризовать и так: понятие «мировоззрение» шире понятия «фило­ софия». Философия — это такая форма общественного и инди­ видуального сознания, которая постоянно теоретически обосно­ вывается, обладает большей степенью научности, чем просто мировоззрение, скажем, на житейском уровне здравого смысла, наличествующего у человека, порой даже не умеющего ни пи­ сать, ни читать.

В мировоззрении находит свое завершение целостность духов­ ности человека. Философия как едино-цельное мировоззрение есть дело не только каждого мыслящего человека, но и всего человече­ ства, которое, как и отдельный человек, никогда не жило и не может жить одними лишь чисто логическими суждениями, но осу­ ществляет свою духовную жизнь во всей красочной полноте и цельности ее многообразных моментов. Мировоззрение существу­ ет в виде системы ценностных ориентации, идеалов, верований и убеждений, а также образа жизни человека и общества (как форма реализации духовной сущности мировоззрения). И все это в орга­ ническом единстве — ведь о мировоззрении человека мы судим по делам его.

Итоговое определение соотношения философии и мировоззре­ ния можно сформулировать так: философия — это система ос­ новополагающих идеи в составе мировоззрения человека и обще­ ства.

О ценностных ориентациях. Под ценностными ориентациями имеется в виду система материальных и духовных благ, которые человек и общество признают как повелевающую силу над собой, определяющую помыслы, поступки и взаимоотношения людей. Эта ориентация выражается и в практическом отношении людей к этим ценностям. Определить действительный стержень ценност­ ных ориентации в человеке, выявить его подлинную духовную сердцевину — значит узнать о нем нечто сущностное, после чего становится понятным очень многое в его помыслах, поведенческих актах, поступках. При этом ценностные ориентации складывают­ ся у человека в раннем детстве и уже тогда они дают о себе знать в поведении индивидуума. Нет и не было людей, душа которых не была бы преисполнена определенными иерархически выстроенны­ ми ценностными ориентациями.

Всякий предмет, любое событие, вообще все имеет объектив­ ную ценность или, если хотите, смысл, значимость, положитель-

§ 2. Философия и мировоззрение 17

ную или отрицательную ценность. При этом ценности неравно­ значны: они имеют и объективно для нас разную меру значимости. Мы оцениваем вещи, события с чисто эмоциональной, религиоз­ ной, нравственной, эстетической, научной, философской, прагма­ тической точек зрения. Тут можно говорить, например, о том, что вещи, как и люди, могут быть просто приятны. Иной уровень оцен­ ки того, что мы воспринимаем как возвышенное, сокровенное, свя­ щенное.

Наша душа обладает и врожденными, и воспитанными свойст­ вами, способностью побуждаться к действию по поводу той или иной ценности, что выражается в соответствующем переживании. Каждый человек обладает уникальным способом относиться к цен­ ностям того или иного рода, в чем и состоит суть именно его цен­ ностной ориентации. Это проявляется и на уровне мировоззрен­ ческих позиций, где речь идет об отношении к искусству, религии, к выбору философских пристрастий и прежде всего нравственных ориентации. Так, для глубоко верующего человека определяющей силой в его духовной жизни является религия, т.е. те высшие и последние ценности, которые он признает над собой и выше себя, и то практическое отношение, в которое он становится к этим цен­ ностям.

Отметим, что истинная сущность человека определяется не его отдельными качествами и порой случайными поступками, а пре­ обладающими интересами и ценностными интересами. Жизнь об­ щества в немалой степени зависит от господствующего мировоз­ зрения, от того, какие убеждения и идеалы исповедует образован­ ная часть общества, что считает наивысшей ценностью на шкале всей иерархии ценностей.

О вере. Проблема ценностей в составе мировоззрения тес­ нейшим образом связана с такими феноменами духа, как вера, идеалы и убеждения. Вера, утвержденная на глубокой нравствен­ ной потребности души, изящно оживленной «теплым дыханием чувств», — один из стержневых устоев духовного мира человека и человечества. Может ли быть так, чтобы человек в течение всей своей жизни ни во что не верил? Такого быть не может: хоть дрем­ лющая вера, но непременно наличествует в душе даже такого че­ ловека, про которого говорят, что он Фома неверующий.

Вера являет собой феномен сознания, обладающий силой не­ устранимости и огромной жизненной значимости: человек не может вообще жить без веры. Наш разум, по словам Б. Паскаля, со всей силой своей повелительности требует от человека веры: разум знает, что за его пределами есть бездна, ему недоступная,

₁₈ Вводное слово
но в ней что-то схватывается силой интуиции, на чем и вырастает вера. Акт веры — это сверхсознательное чувство, ощущение, своего рода внутреннее «ясновидение», в той или иной мере свой­ ственное каждому человеку, особенно художественным натурам, обладающим философски ориентированным умом. Кроме того, у человека существует нравственная или, говоря точнее, нравст­ венно-психологическая необходимость веры: без нее, как и без до­ казательного знания, жить не только духовно, но и практически невозможно. Да и никто и не живет — ни самый отъявленный пессимист, ни воинствующий атеист. При этом нельзя противопо­ ставлять разум и веру или веру и знание как нечто «несовместное». Старинная мудрость гласит: «Не только как, но и во что мы верим, выражает сущность духовного мира человека». Скажем, вера в добродетель опирается на чувство ее необходимости, на чувство того, что она слита воедино с моим сокровеннейшим Я, которое нравственно воспитано и социально абсолютно необходимо.

Далее, нельзя отождествлять веру вообще с религиозной верой. Любой атеист тоже преисполнен веры — в самого себя, в свои убеж­ дения, в своих близких, в то, что мир есть «движущаяся материя, данная нам в ощущениях». Ведь это никто никогда не доказал и никто никогда доказать не сможет, в это можно только верить. Нельзя же учение физики о материи считать исчерпывающим: это лишь грань или срез знания, а не цельная картина всего сущего. Или возьмем другой пример. Мы верили в светлое будущее ком­ мунизма. Но разве это - научное знание? Конечно, нет. Это самая ргастоящая, притом слепая, вера. Мы верили в «гениального вождя и учителя всех народов». Что это, как не мифология, атеистичес­ кая религия? Тут только иконы иные, а вера самая настоящая, неистово-злая: это религия идолопоклонства.

В самом же нормальном понятии собственно религиозной веры заключается то, что она, говорит Г. Гегель, есть не просто знание о Боге, о нашем отношении и отношении мира к нему, а также нетленности нашей души; это знание не есть просто историческое или рассудочное знание: в нем заинтересовано сердце, оно имеет влияние на наши чувства и на определение нашей воли, отчасти в силу того, что благодаря ей наши обязанности и законы приобре­ тают большую силу, будучи представлены нам как законы Бога, отчасти в силу того, что представление о возвышенности и доброте Бога по отношению к нам наполняет наше сердце восхищением и чувствами смирения и благодарности. Таким образом, религиоз­ ная вера поднимает нравственность и ее мотивы на новую, более величественную высоту. Религиозные побуждения преисполнены

§ 2. Философия и мировоззрение 19
утонченными чувствами, которые у настоящего верующего обре­ тают более мягкие тона человечности и добра. Так что благодаря этому, красивой фантазии и упоительной силе духовного искусст­ ва (прежде всего музыки, вокала, живописи, иконописи), холод­ ный разум как бы растопляется в солнечных лучах божественной благодати, несущей умиротворение и радость бытия.

Говоря о религии как форме общественного сознания, имеют в виду понятия Бога и бессмертия и то, что связано с этими поня­ тиями, поскольку они составляют убеждение всех народов мира, оказывают влияние на их мысли и дела; все это возвышает и обла­ гораживает дух нации, пробуждая в ее душе (порой дремлющие) чувства достоинства, не позволяя народу унижаться и унижать.

Об идеалах. Важной составляющей мировоззрения являются идеалы. Человек в своей жизни, в своем постоянном моделирова­ нии будущего не может обойтись без стремления к идеалу. Человек испытывает потребность измышлять идеалы: без них нет на свете ни одного разумного человека, ни общества; без них не могло бы существовать человечество.

Многие великие умы задумывались над тем, что такое «идеал» ? И.С. Тургенев полагал: «Жалок тот, кто живет без идеала!» Имея в виду именно идеал, К. Маркс писал, что идеи, которые овладевают нашей мыслью, подчиняют себе наши убеждения и к которым разум приковывает нашу совесть: это узы, из которых нельзя вырваться, не разорвав своего сердца. Во все времена, ут­ верждал Р. Роллан, были люди, отдававшие жизнь за свои идеалы. По словам Сенеки, когда человек не знает, к какой пристани он держит путь, для него ни один ветер не будет попутным. Анало­ гично думал и Л.Н. Толстой: идеал — это путеводная звезда; без

нее нет твердого направления, а нет направления, нет и жизни.

Бросив ретроспективный взгляд на историю, мы убедимся, что люди решались на самые грандиозные дела, если впереди, хоть вдалеке, им сверкал путеводной звездой идеал.

Идеалы — это мечта и о самом совершенном устройстве об­ щества, где все «по справедливости», и о гармонически развитой личности, и о разумных межличностных отношениях, и о нрав­ ственном, и о прекрасном, и о полной реализации своих возмож­ ностей на благо человечества. Идеалы, как правило, обращены в грядущее, однако случается, что их находят и в прошлом (вспом­ ним эпоху Возрождения). Что в этих идеалах есть истинного, со­ храняется в мировоззрении и в конечном счете реализуется в прак­ тике, в жизни, а неистинные идеалы, как утопия, будут рано или поздно отброшены.

20 Вводное слово
Об убеждениях. Своего рода золотым куполом храма мировоз­ зрения являются убеждения. Убеждения — это твердо состав ленная система взглядов, которые накрепко упрочились в нашей душе, при этом не только в сфере сознания, но и глубже — в под­ сознании, в сфере интуиции, густо окрасившись нашими чувст­ вами. Мировоззрение срастается с миром чувств и формами пове­ дения, оно очерчивает личность, придавая качественную опреде­ ленность ее духовному миру. В сфере убеждений невозможна сделка — двух безусловных принципов убеждения в душе одной и той же цельной и принципиальной личности быть не может. Характеризуя природу убеждений, С.Н. Булгаков писал:

«Чрезвычайно важную промежуточную ступень между верою и знанием составляет так называемое убеждение. Убеждение есть субъективно наиболее ценная для нас часть наших мнений, но вместе с тем убежденным можно быть лишь в том, что не имеет характера логической бесспорности, а в большей или меньшей сте­ пени поддерживается верой. Нельзя быть убежденным, например, в том, что сегодня такое-то число»¹ .

Убеждения составляют стержень мировоззрения и духовное ядро личности. Человек без глубоких убеждений — это еще не лич­ ность в высоком смысле этого слова; это как бы плохой актер, иг­ рающий навязанные ему роли и в конечном счете утрачивающий свое собственное Я. Известно, что именно идейная убежденность по­ зволяет человеку в минуту смертельной опасности преодолевать сильнейший инстинкт самосохранения, жертвовать жизнью и со­ вершать героические поступки. История — свидетель того, что многие великие истины и принципы социальной справедливости

«оплачены» кровью их 5⁷бежденных защитников, которые шли на костер, виселицу, отбывали каторгу, умирали в ссылке.

Убеждения зарождаются и развиваются в ходе нашего станов­ ления, в общении с природой, в приобщении к сокровищам куль­ туры. И по нашей воле (как бы она ни была сильна) изменить их нельзя: это нечто укорененное в глубинах нашей души. Однако наши убеждения могут меняться и даже существенным образом в периоды, когда происходит смена парадигмы знания и коренная переоценка всех ценностей, т.е. в переломные периоды в жизни общества, а также индивидуального развития.

Следовательно, убеждения не только зарождаются, но и пере­ рождаются. Примеров этому великое множество. Перемены в убеждениях осуждать нельзя, если они имеют уважительные ос-

Булгаков С.Н. Сочинения: В 2 т. М., 1993. С. 50.

§ 2, Философия и мировоззрение 21

нования. Человеку зрелых лет позволительно изменить свои убеж­ дения по поводу того или иного события, факта или вследствие нового, более основательного их изучения, или вследствие какой- нибудь существенной перемены, происшедшей в самих этих фак­ тах. Говоря об этом применительно к себе, Ф.М. Достоевский ут­ верждал, что ему очень трудно рассказывать историю перерожде­ ния своих убеждений. Об этом хорошо пишет Лев Шестов. По его словам, история перерождения убеждений — это прежде всего ис­ тория их рождения. Убеждения вторично рождаются в человеке на его глазах в том возрасте, когда у него достаточно опыта и на­ блюдательности, чтобы сознательно следить за этим великим и глубоким таинством своей души. Но он не был бы проницатель­ нейшим психологом, если бы такой процесс мог бы пройти для него незамеченным. Но он не был бы писателем, если бы не поде­ лился с людьми своими наблюдениями. От прошлых убеждений Достоевского, от того, во что он веровал в молодости, когда вошел к кружок В.Г. Белинского, не осталось и следа. Обыкновенно люди считают поверженных кумиров все же богами, а оставленные храмы — храмами. Достоевский же не то что сжег — он втоптал в грязь все, чему когда-то поклонялся. Свою прежнюю веру он уже не только ненавидел — он презирал ее. Таких примеров в истории литературы немного. Новейшее время, кроме Достоевского, может назвать только Ф. Ницше. Его разрыв с идеалами и учителями молодости был не менее резким и бурным, а вместе с тем и болез­ ненно мучительным. Достоевский говорит о перерождении своих убеждений, а Ницше — о переоценке всех ценностей. В сущности оба выражения — лишь разные слова для обозначения одного и того же процесса. Для того чтобы осмыслить действительную суть и жизненную силу мировоззренческих принципов в деятельности человека, нужно высветить не только собственно теоретические аспекты мировоззрения, но и вникнуть в глубины эмоциональных переживаний человеком этих принципов. Тогда открываются мощные мотивы, движущие силы в жизнедеятельности человека, в цепи его поведенческих актов, поступков. Необходимо отметить, что мировоззрение должно быть рассмотрено под углом зрения его истинности, точнее говоря, меры его истинности. Только истинные убеждения могут служить результативным принципом жизни че­ ловека. Убеждение человека дурно, если оно ложно.

Таковы составляющие мировоззрения, теоретическим стерж­ нем которого является система философских знаний. А для того чтобы осмыслить эту систему, разумеется в самых общих чертах, мы прежде всего должны познакомиться с историей философии.