О бытии, проблемы человека и его бытия в мире, вопросы души

Проблема бытия, реальности чего-либо — это фундаментальная мировоззренческая и методологическая проблема. Дело в том, что объективную реальность, действующую во всех существующих вещах и явлениях, мы не в состоянии охватить своим мышлением ни во всем ее объеме, ни во всех способах ее проявления. Критерий реальности несводим к критерию чувственной достоверности.

Существование реальности трансцендентной, например бытие Бога, есть чрезвычайно сложный вопрос. «Онтологическое дока­ зательство бытия Бога» уже рассматривалось. Философы придер­ живаются разных мнений относительно того, возможно ли в прин­ ципе — с точки зрения логики — такое доказательство. Для рели­ гиозной веры здесь нет сомнений, для нее это скорее «опытный факт» (где опыт понимается в специфическом смысле, не тожде­ ственном с обычной «эмпирической»). Вопрос в том, можно ли доказать бытие Бога неверующему.

Оригинальный поворот дает здесь блестящая булгаковская проза.

Побеседовав с советским литературным деятелем М. Берлиозом и поэтом Ива­ ном Бездомным, явившийся в «страшный майский вечер» на Патриаршие пруды сатана с большим удовлетворением узнал от обоих, что они — убежденные атеисты.

«Тут иностранец отколол такую штуку: встал и пожал изумленному редактору руку, произнеся при этом такие слова:

— Позвольте вас поблагодарить от всей души!

Узнав от них, что дьявола, т.е. его самого, тоже не существует, Воланд уже рассердился: «Чего у вас ни хватишься, ничего нет». В беседе с образованным Берлиозом Воланд напоминает об Иммануиле Канте, отвергнувшем предложенные до него пять доказательств существования Бога и придумавшем свое, шестое, тоже, впрочем, отвергнутое современниками и потомками.

Но «. Имейте в виду, что на это существует седьмое доказательство и уж самое

надежное! И Вам оно сейчас будет предъявлено!»

Доказательство предъявляется — Аннушка уже разлила масло, Берлиозу ваго- новожатая-комсомолка отрезает голову, а Воланд останавливается в его квартире.

Правда, внимательный читатель заметит, что предъявлено было все же дока­ зательство бытия дьявола, а не Бога (совершенно неосновательно поэтому назван­ ное седьмым) .

И в практической жизни вопрос о реальности имеет животрепе­ щущий характер. Существует ли реально, например, подозревае­ мая или неподозреваемая та или иная болезнь у человека — разве это не важно для него? Да и сами виды реальности, их социальная и личная значимость крайне важны: одно дело бытие намерения,

¹ См.: Булгаков МЛ. Мастер и Маргарита. Гл. 1, 3. Стоит отметить, что в этом романе на евангельскую тему Бог отсутствует и сатана со своими духами — един­ ственная трансцендентная реальность.

238 Глава 9. Учение о бытии
скажем, украсть и другое — осуществленное намерение, когда его бытие в форме цели становится бытием в виде реального факта.

Проблема реальности имеет огромное значение для науки. В о - первых , это относится к разнообразным «необычным явлени­ ям». Возьмем, например, экстрасенсорные феномены, связан­ ные с излучением живыми системами энергии и информации. В силу своей крайней необычности эти явления многим пред­ ставляются загадочными, таинственными, даже сверхъестест­ венными. Но ведь, как показывают многочисленные опыты и наблюдения, эти явления существуют. Следовательно, они есте­ ственны в своем реальном бытии. Поэтому можно сказать, что само представление о сверхъестественном характере этих явле­ ний обусловливается не сущностью этих явлений, а ошибочным пониманием их сущности.

Точно так же мышление современного человека занято поиска­ ми внеземного разума, хотя у некоторых это и вызывает насмешку. Вообще, естественным мы считаем (или склонны считать) то, что существует и действует согласно известным современной науке законам, т.е. то, что вписывается в исторически сложившуюся на сегодняшний день научную картину мира. Естественное в таком смысле не надо переоценивать, а «сверхъестественное» — соответ­

ственно недооценивать.

Во-вторых , известно, что и реальность, и истина об этой ре­ альности, и смысл даже самих развитых частных наук есть всегда частные виды и реальности, и истины и что все это доступно и даже необходимо в пределах некоторой специальной области, но это спо­ собно утратить и саму предметную область, и истинность, и осмыс­ ленность за ее пределами.

Различные научные понятия в ходе исторического развития переходили из области чисто теоретической в вещественную, при­ обретали «материальный статус» и наоборот. Долгое время атомы и молекулы, электрон, ген и т.п. существовали только как удобные теоретические схемы, причем господствовало убеждение, что «их никто не видел и не увидит». Но достаточно быстро, под влиянием ли поразительных экспериментов типа измерения заряда одного- единственного электрона, или появления глубокой теоретической концепции — двойной спирали ДНК (т.е. структуры гена) все эти понятия «овеществились», приобрели исключительно прочный материально-бытийный смысл. С другой стороны, весьма убеди­ тельное для современников понятие эфира как материальной суб­ станции, светоносной среды, столь же быстро «развеществилось» после создания теории относительности. Нынешний онтологичес-

§ 6. Бытие как проблема 239

кий статус эфира весьма проблематичен (подробнее см. в парагра­ фах, посвященных пространству и времени).

Как говорил М.А. Булгаков: «Что такое официальное лицо или неофициальное? Все это зависит от того, с какой точки зрения смотреть на предмет. Все это. зыбко и условно. Сегодня я неофи­

циальное лицо, а завтра, глядишь, официальное! А бывает и на­ оборот, и еще как бывает!»¹ .

В этой связи уместно упомянуть и проблему реальности худо­ жественного образа. Вспомним, как Бальзак ругался со своим ге­ роем, называя его подлецом, а Пушкин говорил о Татьяне: «Какую она штуку со мной учудила. Взяла да замуж вышла!»

Художественное реально совершенно по-особому, несводимо к физическому и вообще естественно-научному бытию. Естествозна­ ние не может объяснить природу прекрасного. Это не физическая, а эстетическая реальность, по сути своей объектно-субъектная, че­ ловечески окрашенная. Очарование девственной природы, вол­ нующие наше сердце переливы морских волн, багряный закат со­ лнца, брызжущее всеми красками северное сияние, величествен­ ное молчание гор или шумящий лес. Что может сказать нам об этом физик — именно как физик? Он опишет физическую суть звуковых колебаний, сообщит при этом, что багряность связана с излучением электромагнитных волн такой-то длины и частоты. Но исчерпывается ли физической реальностью.то чувство восхи­ щения, которое при этом испытывает человек, внемлющий всему этому? Конечно, нет. И вообще — что это за реальность: восхище­ ние? Тут нужен иной язык — язык музыки и красок, язык поэзии, мастерство художественного слова. Аналитическому уму физика здесь вообще нечего делать. Для него — в рамках его физического мышления — не существует ни цветов, ни звуков. Спросите физи­ ка, что такое цвет, и он тут же переведет ваши ощущения на свой физико-математический язык, на котором звук уже не звучит, свет уже не искрится красками, а вибрируют воздух и электромаг­ нитные волны.

Можно усилить это утверждение, назвав эстетический метод одним из важнейших и глубоких методов познания бытия, вплоть до доказательства бытия других видов реальности.

Завершая наше обсуждение, отметим, наконец, что никакой самый изощренный эксперимент никогда не может доказать не­ бытие какого-либо явления. Можно лишь утверждать, что данное
¹ Булгаков МЛ. Мастер и Маргарита. Гл. 9.

240 Глава 9. Учение о бытии

явление не обнаружено — и не больше. Кто может поручиться, что в бесконечном мире вообще чего-то нет, когда мы знаем лишь ис- чезающе малую его долю? (Да и в ней достоверность наших знаний простирается лишь на сравнительно простые явления.)