О бытии, проблемы человека и его бытия в мире, вопросы души

К недемократическим режимам относится и авторитарный (от лат. autoritas — власть, влияние), базирующийся на антипра­ вовой концепции и практике властвования. К историческим фор­ мам такого режима относятся азиатские деспотии, тиранические режимы древности, абсолютистские режимы средневековья, Но­ вого времени, а также военно-полицейские и фашистские режи­ мы. Такого рода режимы именуются также тоталитарными (от лат. totalitas — цельность, полнота). При тоталитарных режимах власть основывается на однопартийной системе и все пронизываю­ щей, навязанной сверху идеологии. Это относится к культуре, эко­ номике, общественной и личной жизни. Сам термин «тоталита­ ризм» ввел Б. Муссолини для характеристики руководимого им движения и режима. При этом он использовал идеи включивше­ гося в фашистское движение итальянского философа-неогегельян­ ца Дж. Джантиле (1875—1944) о тоталитарном государстве как воплощении нравственного духа народа, о растворении индивиду­ альности в тотальных политических структурах. Джантиле вошел в фашистское правительство Муссолини. Он считал, что никаких границ государственного вмешательства в частную жизнь челове-

628 Глава. 17. Политическая философия
ка не существует. В антиутопиях Е. Замятина «Мы» (1920), О. Хаксли «Прекрасный новый мир» (1932) тоталитарный строй описан как замкнутое рационально-технократическое общество,

«расчеловечивающее человека», превращающее его в марионетку на основе психофизической инженерии и уничтожения морали, любви, религии, подлинного искусства и науки. С середины 30-х гг. различные концепции тоталитаризма распространяются в соци­ ально-философской и художественной литературе как осмысление практики нацизма и сталинизма. А. Кестлер, О. Мальро, Дж. Ору- элл, Ф. Боркенау и др. дали описание тоталитаризма как общест­ ва, качественно отличного от всех иных обществ, существовавших в истории. Тоталитарный режим в их концепциях базировался на таких принципах: всеохватывающая идеология, обращенная не к разуму, а к инстинктам и интуиции; монолитная партия как но­ ситель этой идеологии и одновременно мощная машина власти над всеми сферами жизни общества и личности; наделяемый харизма­ тическими способностями вождь; жесткий аппарат массового тер­ рора; абсолютизация национального превосходства и беспощад­ ный антисемитизм и, наконец, военная агрессия, геополитические притязания.

В послевоенное время проводились многочисленные система­ тические исследования идеологических, политических, экономи­ ческих и психологических источников и предпосылок тоталита­ ризма. В работе экономиста Ф. Хайека «Путь к рабству» (1944) генезис тоталитаризма связывался с антилиберальными и социа­ листическими политическими течениями второй половины XIX в., отрицавшими абсолютную ценность личности и рассмат­ ривавшими человека лишь как момент в движении к коллектив­ ной цели. В работе X. Арендт «Источники тоталитаризма» (1951) утверждалось, что существует отличие тоталитаризма от других форм государственного насилия — деспотии, тирании, диктатуры; прослеживалось превращение личности в элемент тоталитарной системы, для которого характерно сочетание безотчетной веры с крайним цинизмом. «Тоталитарный человек» есть атомизирован- ный, отчужденный индивид, представитель «массы», сплачивае­ мый в коллективные социальные единицы с помощью насилия и тотальной идеологической манипуляции. Идеальной моделью то­ талитаризма Аренд считала нацистский концлагерь, в котором у человека разрушались разумные мотивы поведения, мораль (ис­ чезала грань между добром и злом), а затем (из-за голода и пыток) нормальные, психические и психо-физиологические реакции. В коллективном исследовании, проведенном под руководством не-

§ 9. Недемократические политические режимы ⁶²⁹
мецкого философа В. Адорно , «Авторитарная личность» (1950) выявлялись общие черты людей, обнаруживающих наибольшую склонность к нацистской пропаганде. Для них характерны дефор­ мация традиционных ценностей, неуверенность в устойчивых со­ циальных группах, отсутствие собственного Я. У такого рода людей якобы складывается «тоталитарный синдром» — невоз­ можность самодетерминации и готовность полностью подчинить­ ся тому, кто обещает стабильное существование.

В более широком смысле тоталитаризм нередко связывается с выходом в XX в. на политическую сцену «массового человека» (О. Шпенглер, X. Ортега-и-Гассет, Н.А. Бердяев), якобы легко по­ падающего в ситуации экономических и военных потрясений под действие пропаганды национализма, антисемитизма и мифологии

«народности». Экономические корни тоталитаризма усматрива­ ются в стремлении в экстремальных условиях решать экономичес­ кие проблемы путем централизации управления, командно-адми­ нистративного планирования и контроля над народным хозяйст­ вом. Считалось, что когда этот процесс разрушает механизмы самоорганизации экономики, начинается роковое движение обще­ ства к тоталитаризму. В ряде стран южной и восточной Европы тоталитаризм явился следствием «диктатуры модернизации»: эти общества столкнулись с задачей провести форсированную инду­ стриализацию и совершить экономический рывок в условиях тех­ нологического отставания и низкого уровня образования, полити­ ческой и экономической культуры людей, засилья патриархаль­ ных отношений. В такой ситуации была сделана ставка на сильную власть, подавление рыночных отношений, мобилизацию народа с помощью идеологических мифов и насилия на совершение эконо­ мического чуда. Реализация этих идей разрушала традиционные социальные институты, вела к бюрократизации и милитаризации общества и в конечном счете заводила в тупик тоталитаризма, на­ шедшего свое пагубное выражение в России в виде сталинизма, а в Германии в виде фашизма с Гитлером во главе¹ .

Тоталитарное государство есть всеобъемлющее государство, ис­ ходящее из того, что самодеятельность граждан не только не нужна, но даже вредна, а их свобода опасна, а потому и нетерпима. Ключевой принцип для этого государства — нетерпимость ко всему, что не служит его и только его интересам. Властный центр
¹ См.: Филатов В.П. «Тоталитаризм» // Современная западная философия. М., 1991. С. 303—304.

630 Глава. 17. Политическая философия

(в лице генсека или фюрера и их окружения) призван все знать, все предвидеть, все планировать, все предписывать, тем самым отнимая у народа его свободную самодеятельность. Если демокра­ тическое государство исходит из того, что у каждого человека есть сфера частного интереса и он в ней вполне свободен, то тоталитар­ ное государство признает, что есть только государственный инте­ рес. Демократическое государство исходит из того, что человек думает свободно, верует свободно, свободно строит свои жизнен­ ные планы и поступки. Тоталитарное же государство следит не только за действиями, но и за мыслями и даже за настроениями людей. Здесь правдой считается то, что нужно этому режиму, а за истинную правду можно угодить в тюрьму. Средства информации в таком государстве и гуманитарная сфера знания обычно пребы­ вают в состоянии обтекаемой серости и вместо информации пре­ подносится дезинформация, рассчитанная не на информирование населения, а на дрессировку, выработку тоталитарного образа мышления, нужного режиму, положительно воспринимающего официальные призывы агрессивного толка вроде «бей, бей и бей» или «разоблачай, разоблачай и разоблачай». Все это возможно только при проведении самой последовательной диктатуры, осно­ ванной на единстве власти и непременно однопартийной системы и беспощадном терроре¹ .

Крайней формой тоталитаризма является фашизм (от лат. fascismo, fasio — пучок, связка, объединение) — это открыто тер­ рористическая диктатура, направленная на подавление всех демо­ кратических свобод и прогрессивных общественных движений, осуществление насилия над массами через всеобъемлющую госу­ дарственно-политическую машину, включающую систему массо­ вых организаций и разветвленный аппарат идеологического воз­ действия, дополняемый системой массового террора. Идеология фашизма — воинствующий расизм, шовинизм² , насилие, культ вождя, тотальная власть государства, всеобщий контроль над лич­ ностью, милитаризация всех сфер жизни общества. Широко ис­ пользуя демагогические формы пропаганды (апологеты фашизма утверждали, что в государстве не существует больше свободного
1 См.: Ильин ИЛ. Наши задачи. Париж; М., 1992. С. 94—96.

² Шовинизм — от имени Н. Шовена (Chauvin) — солдата, поклонника завое­ вательной политики Наполеона: означает проповедь национальной исключитель­ ности, распространение национального чванства, разжигание национальной вражды и ненависти, идея избранности одной нации над другими якобы непол­ ноценными нациями и расами.

^{§ 9. Недемократические политические режимы} 631

состояния мысли; имеются лишь мысли правильные и мысли, под­ лежащие истреблению), разжигая у народа шовинистические и захватнические настроения, фашизм являет собой опасный для человечества режим, идеологию и насквозь агрессивную прак­ тику¹ .

Во многом близким, а в чем-то даже тождественным ему в спо­ собах государственного управления является такой тоталитарный режим, как сталинизм, который называют казарменным социа­ лизмом. (Не случайно партия немецких фашистов именовалась национал-социалистской.) Удивительный парадокс: В. Ленин, комментируя идеи К. Маркса и преимущественно Ф. Энгельса о государстве, говоря о значимости создания социалистического го­ сударства, заканчивает свой анализ идеей о неминуемом отмира­ нии государства, прямо смыкающейся с принципами анархизма. Утверждая эту идею, Ленин, а потом уже и Сталин создали тота­ литарное государство. (И все это у нас было принято характеризо­ вать как гениальное учение Ленина о государстве.) Далее, Ленин вслед за Марксом и Энгельсом боролся за создание диктатуры про­ летариата. Но Ленин, а потом уже и Сталин создали по существу не диктатуру пролетариата, а диктатуру номенклатуры во главе с политбюро. И само политбюро, как и вся коммунистическая пар­ тия в целом, находились под железной пятой диктатора — Стали­ на, а для диктатора нет закона — он сам для себя закон.

Фашизм отличался от сталинизма прежде всего тем, что при фашизме агрессия и террор были направлены в первую очередь на чужие территории, на эксплуатацию и истребление народов завое­ ванных территорий. В отличие от сталинизма немецкому фашизму были присущи еще и расизм (чванство своей арийской расой), зве­ риная ненависть к евреям и вытекающая из этого политика унич­ тожения огромных масс этого народа. Сталинизм же истреблял свой собственный народ. И при сталинизме, и при фашизме власти (в лице вездесущего НКВД—КГБ в СССР или гестапо в гитлеров­ ской Германии) пытались держать под контролем всю жизнь на­ рода, все помыслы и поступки людей. Ф.М. Достоевский, предвидя опасность тоталитаризма, говорил в «Дневнике писателя»: «Глав­ ное — равенство. Первым долгом понижается уровень образова­ ния, наук и талантов. Цицерону обрезается язык, Копернику вы­

калывают глаза, Шекспир побивается каменьями. Рабы должны

¹ См.: Фашизм // Философская энциклопедия. 1970. Т. 5; Мельников Д., Чер­ ная Л. Преступник номер 1. Нацистский режим и его фюрер. М., 1981; Рахш- мир П.Ю. Происхождение фашизма. М., 1981.

632 ^{Глава. 17. Политическая философия}

быть равны... В стаде должно быть равенство... Жажда образова­ ния уже есть жажда аристократическая...» Так было на самом деле, но средства «массовой дезинформации» утверждали: «Я дру­ гой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек!» В таком тумане лжи строился социализм со взором на сияющие высоты коммунизма. При этом достижение этих высот каждый раз пере­ носилось почему-то на двадцать лет.

Характеризуя коммунизм как противоестественный и проти­ вообщественный строй, И.А. Ильин говорит, что его построение свелось к попытке создать такой режим, который покоится цели­ ком на началах ненависти, взаимного преследования, всеобщей нищеты, всеобщей зависимости и полного подавления личности. В основе коммунизма, продолжает Ильин, лежит идея классовой ненависти, зависти и мести, идея вечной классовой борьбы проле­ тариата с не-пролетариями; на этой идее строятся все образование и воспитание, хозяйство, государство и армия; отсюда взаимное преследование граждан, взаимное доносительство и искоренение. Проводится всеобщее изъятие имущества; добросовестные и по­ корные теряют все, недобросовестные грабят и втайне наживают­ ся. После всеобщей экспроприации и пролетаризации оказывает­ ся, что в стране имеется только один монопольный работодатель — диктаторское государство, ведомое монопольной коммунистичес­ кой партией и управляемое аппаратом коммунистических чинов­ ников¹ . Все потуги «построения» коммунизма осуществлялись и осуществляются (по-другому, видимо, это невозможно) только при помощи системы террора, т.е. насильственно, силой страха и крови. Всемогущество тоталитарного государства во главе с тира­ ном возможно лишь там, где воля народа подавлена силой террора.
§ 10. Тоталитарное разложение души
Тоталитарный режим действует разлагающе на души людей, навязывая им целый ряд болезненных уклонов и стереотипов, ко­ торые, как волны в ветреную погоду, распространяются в виде психической заразы и въедаются в ткань души. К ним, говорит И.А. Ильин, относятся: политическое доносительство (чаще всего заведомо ложное), лицемерие и ложь, утрата чувства собственного достоинства и утрированный патриотизм, мышление чужими мыслями, готовые трафареты в мыслях и поступках, льстивое ра-
См.: Ильин ИЛ. Путь духовного обновления. Мюнхен, 1962. С. 244.

^{§10 . Тоталитарное разложение души} 633
болепство, культ личности вождя и постоянный страх. Если для демократии нужны смелость мысли и продуктивность реального дела, то для деспотизма нужны страх, который пронизывал бы все от верха до низа, и полное послушание воле вождя. «Все люди равны в республиканских государствах, они равны и в деспотичес­ ких государствах: в первом случае — потому, что они — всё, во втором — потому, что все они — ничто»¹ . Герой пьесы А. Афино­ генова «Страх», поставленной в 1931 г., профессор Бородин гово­ рит:
«80 процентов всех обследованных живут под вечным страхом окрика или потери социальной опоры. Молочница боится конфискации коровы, крестьянин — насильственной коллективизации, советский работник — непрерывных чисток, партийный работник боится обвинения в уклоне, научный работник — обвинения в идеализме, работник техники — обвинения во вредительстве. Мы живем в эпоху великого страха» .
Это очень тонкая и точная характеристика моральной атмосфе­ ры советской страны того времени. Тогда во всех умах царил страх, на всех лицах — недоверие и подозрительность, исчезло взаимное доверие, у многих улетучились честь и чувство собственного до­ стоинства, люди не доверяли друг другу, одни следили за поступ­ ками и мыслями, настроениями других, являясь для них сы­ щиками, свидетелями и судьями. Так возникла привычка подчи­ няться чужой воле и чуждым (для духа народа) законам и государственным учреждениям. Характеризуя изменения, проис­ шедшие в период культа личности, можно использовать слова Г. Гегеля:
«Образ государства как результата своей деятельности исчез из сердца граж­ данина... незначительному числу граждан было поручено управление государст­ венной машиной, и эти граждане служили только отдельными шестеренками, по-

^ялучая значение только от своего сочетания с другими» .

В этих условиях целостность нравственной жизни народа рас­ палась. Но И. Кант утверждал, что нельзя принудить человека быть счастливым так, как того хочет другой. Каждый вправе ис-

¹ Монтескье Ш. Указ. соч. С. 225.

² У нас процветали и вульгарный социологизм, и грубая идеологизация науч­ ных исследований. Так, в одной психологической работе (автор — очень талан­ тливый человек!) было написано буквально такое: половое влечение при нормаль­ ных условиях пробуждается лишь в период полового созревания, но эти нормаль­ ные условия для масс осуществимы только при социализме!

» Гегель Г.В.Ф. Работы разных лет. М., 1970. Т. 1. С. 188.

634 Глава. 17. Политическая философия
кать своего счастья на том пути, который ему самому представля­ ется хорошим, если он только этим не нанесет ущерба свободе дру­ гих в их стремлении к подобной цели. Правление отеческое, при котором подданные, как малые дети, не в состоянии различить, что для них полезно, а что вредно (за них это решает глава госу­ дарства), — такое правление есть величайший деспотизм. Правле­ ние должно быть не отеческим, а отечественным, объединяющим правоспособных граждан.

Безоговорочное повиновение, по Ш. Монтескье, предполагает невежество не только в том, кто повинуется, но и в том, кто пове­ левает: ему незачем размышлять, сомневаться и обсуждать, когда достаточно только приказать. Деспотизм так ужасен, что губит даже самих деспотов, разлагая их душу¹ . Извращенная психоло­ гия тирана с откровенной циничностью выражена Нероном, ска­ завшим: «Я желаю, чтобы у народа была только одна голова».

Принципы деспотического государства порочны по самой своей природе: деспотизм — это противоестественное правление, уни­ жающее волю народа и чувство его достоинства. Но и народ вино­ вен в том, что он, проявляя покорность, позволил властвовать над собой силам деспотии. И недаром говорят: народ достоин своих правителей. При этом «... обычаи рабского народа составляют часть его рабства; обычаи свободного народа составляют часть его свободы»² . Человек в себе и для себя свободен. Тем самым по самой
¹ Об этом так сказал Ф.М. Достоевский: «Есть люди, как тигры, жаждущие лизнуть крови. Кто испытал раз эту власть, это безграничное господство над телом, кровью и духом такого же, как сам, человека, так же созданного, брата по закону Христову; кто испытал власть и полную возможность унизить самым вы­ сочайшим унижением другое существо, носящее на себе образ божий, тот уже поневоле как-то делается не властен в своих ощущениях. Тиранство есть привы­ чка; оно одарено развитием, оно развивается, наконец, в болезнь. Я стою на том, что самый лучший человек может огрубеть и отупеть от привычки до степени зверя. Кровь и власть пьянят: развивается загрубелость, разврат; уму и чувству становятся доступны и, наконец, сладки самые ненормальные явления. Человек и гражданин гибнут в тиране навсегда, а возврат к человеческому достоинству, к раскаянию, к возрождению становится для него уже почти невозможен. К тому же пример, возможность такого своеволия действует и на все общество зарази­ тельно: такая власть соблазнительна. Общество, равнодушно смотрящее на такое явление, уже само заражено в своем основании. Одним словом, право телесного наказания, данное одному над другим, есть одна из язв общества, есть одно из самых сильных средств для уничтожения в нем всякого зародыша, всякой попыт­ ки гражданственности и полное основание к непременному и неотразимому его разложению» (Достоевский Ф.М. Собрание сочинений: В 12 т. М., 1982. Т. 3. С. 200—201).

² Монтескье Ш. Указ. соч. С. 424.

§ 10. Тоталитарное разложение души 635

сути рабство отвергается как противоестественное явление. «Но то, что некто есть раб, коренится в его свободной воле, так же как в воле народа коренится то, что он подвергается угнетению. Сле­ довательно, это неправовое деяние не только тех, кто обращает людей в рабство, или тех, кто угнетает народ, но и самих рабов и угнетаемых»¹ .

Побороть больные феномены человеческой душе нелегко. Для этого, как показывает опыт жизни, требуются немалое время, честное и мужественное самосознание, очистительное и искрен­ нее покаяние, новые привычки к независимости и самостоятель­ ности и, главное, новая система воспитания и духовного возрож­ дения.

Слишком велики жертвы, которые мы понесли ради уходящих в непроглядную даль времени идеалов и слишком трагичны ре­ зультаты. В социальной жизни (впрочем, как и в личной) нера­ зумно загадывать на слишком отдаленные цели. В жизни гораздо умнее и результативнее (со стороны политиков) ставить перед собой конкретные цели, обстоятельно обоснованные опытом исто­ рии, экономической, психологической, социологической, словом, научной аргументацией. Важно приложить усилия к тому, чтобы создать правовое государство, добиться максимально возможной в этих трудных условиях социальной справедливости. Нужно по­ строить демократичное, свободное и освобожденное от страха и стереотипов мышления общество, где каждый будет чувствовать себя гражданином и быть им, от которого будут зависеть важней­ шие государственные решения.

По словам И.А. Ильина, моральный надлом людей, тоталитар­ ные стереотипы мышления преодолеваются медленно, а у некото­ рых уходят в мир иной вместе со своими носителями. В новых условиях, когда начинают проклевываться ростки демократии, люди не сразу обретают прямоту, мужество, самостоятельность суждений, убеждений и поведения, правдивость и доверие в обще­ нии.

И до тех пор пока это обновление души не произойдет, постро­ ение демократического правового общества неизбежно сталкива­ ется с большими трудностями, с попытками различного рода ре­ цидивов. И надо относиться к этому с пониманием: ломка миро­ воззрения, убеждений — дело тонкое и трудное² .
¹ Гегель Г.В.Ф. Философия права. М., 1990. С. 114.

2 Ильин ИЛ. Наши задачи. Париж; М., 1992. Т. 1. С. 28—29.

636 Глава. 17. Политическая философия
; ^! ; * •%

В заключение следует сказать, что политическая система об­ щества, так же, впрочем, как и экономическая, теснейшим обра­ зом завязаны на духовную жизнь общества. И тут происходят тон­ чайшие взаимодействия, ведущие к взаимоопределению различ­ ных сфер социального бытия. Подобно тому как организм в целом страдает от заболевания особо важных систем организма, точно так же ненормальное или слабое функционирование той или иной сферы в жизни общества ведет к болезни общества в целом. Секрет здоровья общественного организма, как организма единичного че­ ловека, зависит от гармонии всех сфер и систем в едино-целост- ности социального организма.