Azərbaycan Milli Elmlər Akademiyası Fəlsəfə Ġnstitutu “Müasir fəlsəfə problemləri” Ģöbəsi
Yüklə 6,92 Mb. Pdf görüntüsü
|
- Bu səhifədəki naviqasiya:
- Classical texts, available in numerous editions
- НАЦИОНАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ КАК ФАКТОР ОБЩЕСТВЕННОГО РАЗВИТИЯ: МИРОВОЗЗРЕНЧЕСКИЕ И МЕНТАЛЬНЫЕ СОСТАВЛЯЮЩИЕ
- (1, с. 390).
- (4, с.48).
- 6, с.68 ). Философия как социокультурный феномен
|
References: Bauer Wolfgang: Geschichte der chinesischen Philosophie, herausgegeben von Hans van Ess, München: Verlag G. H. Beck, 2006. Bultmann Rudolf: Beiträge zum Verständnis der Jenseitigkeit Gottes im Neuen Testament. Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft 1965. Curd, Patricia: "Presocratic Philosophy", The Stanford Encyclopedia of Philosophy, Spring 2012 Edition, Edward N. Zalta editor. Fei, Xiaotong: China‘s Gentry. Essays in Rural-Urban Relations. Chicago & London: The University of Chicago Press, 1953.
542
Franz, Albert: Religion und Religionen bei Hegel und Schelling - Ein kritischer Vergleich aus heutiger Perspektive, pp. 453-470 in: Kircheneinheit und Weltverantwortung, Festschrift für Peter Neuner, edited by Christoph Böttigheimer and Hubert Filser. Verlag Friedrich Pustet, Regensburg 2006. Franz, Albert: Philosophische Religion. Editions Rodopi B.V., Amsterdam and Würzburg 1992. Guthrie, W.K.C.: A History of Greek Philosophy, vol. II, The Presocratic Tradition from Parmenides to Democritus, Cambridge University Press 1965. Hegel, G.W.F.: Werke in zwanzig Bänden (Hegel WW), Bd. 3: Phänomenologie des Geistes. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1970. Chapter heading: Selbständigkeit und Unselbständigkeit des Selbstbewsstseins. Helle, H.J.: China: Promise or Threat. A Comparison of Cultures, Chicago: Haymarket Books 2017. Helle, H.J.: Explaining What Happens in Society Today, Amazon.com, 2018a. Helle, H.J.: Verstehende Soziologie. Entwicklung einer Vorgehensweise von Simmel bis Goffman. Amazon.com 2018b. Helle, H.J.: Asientagebuch: Teilnehmende Beobachtung und Feldforschung in China und Korea. Amazon.com 2018c. Henry D.P.: Predictables and Categories. In: N. Kretzmann, A. Kenny, J. Pinborg, E. Stump (eds.) The Cambridge History of Later Medieval Philosophy: From the Rediscovery of Aristotle to the Disintegration of Scholasticism 1100-1600: 128- 142 New York: Cambridge University Press. 1982. Huffman, Carl: "Pythagoras", The Stanford Encyclopedia of Philosophy, Fall 2011 Edition, Edward N. Zalta, editor. Juvarli. Mehdi: Guardians of the Traditional in the Age of Modernization? A Sociological Analysis of Europe‘s ‗Others,‘ Doctoral Dissertation, University of Munich, Germany, 2012. Kant, Immanuel: Prolegomena zu einer jeden künftigen Metaphysik, die als Wissenschaft wird auftreten können. In: Werke in acht Bändern, Verlag von A. Weichert, Berlin, (no year) 2. Bd., Viertes Buch. Kohn, Livia: Daoism and Chinese Culture, 3rd edition, St. Petersburg, Florida: Three Pines Press 2012. Lagerwey John: Taoist Ritual in Chinese Society and History. New York: MacMillan, 1987. Marx, Karl: Zur Differenz der demokritischen und epikureischen Naturphilosophie (On the Difference in the Philosophy of Nature by Demokrit and Epikur). Doctoral Dissertation, MEG, Sonderband. Marx, Karl: "Kritik der Hegelschen Rechtsphilosophie, Einleitung", 1964, original written in 1843. Miller James: Daoism: A Beginner‘s Guide. Oxford, England 2008. Schwartz, Benjamin I. (1916-1999): The World of Thought in Ancient China, Cambridge, Mass. & London, England: The Belknap Press of Harvard University Press 1985. Simmel, Georg: Einleitung in die Moralwissenschaft. Eine Kritik der ethischen
543
Grundbegriffe, Bd. 1, Aalen: Scientia Verlag 1983 (Original 1893). Weber, Max: Die sozialen Gründe des Untergangs der antiken Kultur, in: Die Wahrheit, vol. 3, H. 63, Fr. Frommanns Verlag, Stuttgart 1896, S. 57–77, GASW 289–311 (Gesammelte Aufsätze zur Sozial- und Wirtschaftsgeschichte). Weber, Max: Die protestantische Ethik und der 'Geist' des Kapitalismus, in: Archiv für Sozialwissenschaft und Sozialpolitik, vol. 20 (1904), 1–54 and vol. 21 (1905), 1–110,
überarbeitet in GARS I 1–206 (Gesammelte Aufsätze zur Religionssoziologie). Classical texts, available in numerous editions: Aristotle: Metaphysics. Bible: 2nd Book of Kings, chapter 2. Heraclitus: Fragments. Homer: Odyssey. Parmenides: Fragments. Xenophanes: Fragments. Zengzi: Da Xue. Horst Jürgen Helle, Munich, Germany, April 29, 2019 Анатолий Левко НАЦИОНАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ КАК ФАКТОР ОБЩЕСТВЕННОГО РАЗВИТИЯ: МИРОВОЗЗРЕНЧЕСКИЕ И МЕНТАЛЬНЫЕ СОСТАВЛЯЮЩИЕ
Национальные проблемы общественного развития и роль в нем национальной философии являются тем «айсбергом», о который сегодня разбиваются не только позитивистские и модернистские его концепции, но и политические усилия всего европейского сообщества. Сведение же их лишь к национальной идее и национальным интересам в их традиционном понимании всегда чревато всплеском национализма, региональных и других конфликтов и возрождением колониальных притязаний со стороны государств, претендующих на мировое господство. С другой стороны, ставшее уже традиционным, игнорирование социально-культурной проблематики и исторических национальных традиций, чревато культурной отсталостью и скрытой формой инокультурной экспансии, родящейся в тогу идеологии глобализма. Эти традиции имеют этно-религиозные, мифо-
544
семантические, психо-соматические и другие основания и служат не только основой национальной идентификации тюркских, славянских, германо-романских, англо-саксонских, балтийских и других народов, но и важнейшей предпосылкой интеграционных форм самобытного их инновационного развития. Основой национальной традиции как самобытного развития выступает национальный менталитет, объединяющий собой психологические, логические и космические начала в единое целое. В связи с этим философское мировоззрение всегда ментально обусловлено. Одна лишь вера в «разум», «просвещение» оправдание жизни в свете абсолютных истин не решают задачу культурного развития, вне личностного и национального его смысла, истинного своеобразия нравственных переживаний и кризисов. Необходимое для этого развития нравственное самоопределение неразрывно связано с осмыслением онтологического, исторического, этнического содержания художественных, политических и других идей. Иное дело, что это осмысление до сих пор, как правило, не осуществляется ни в познании, ни в политической и других практиках. Существующий сегодня экономический кризис - во многом и следствие мировоззренческого кризиса, из которого современная философия до сих пор никак не может выйти. А этот кризис в известной мере выступает тормозом на пути евразийского сотрудничества и более углубленной евразийской интеграции. Прежняя
стратегия исследования философии как
формы общественного сознания, как
известно, реализовывалась противопоставлением гносеологического и социологического аспектов анализа. По своему последнему назначению философия до сих пор является глашатаем и стражем всеобщего разума. Она, как утверждал в свое время лауреат Нобелевской премии Альберт Швейцер « должна была бы внушать людям, что им надлежит бороться за идеалы, на которых зиждется культура. Она должна была бы приблизительно обосновать эти идеалы сами по себе, в их внутренней истинности, а также дать им пути действенного приложения жизненных сил в их всеобъемлющем направлении, поддержать их жизнеспособность. Но философия занималась всем, только не культурой. Духовная культура, которая характерна для христианской антропологии, теряется в философской антропологии Запада, рассматривающей человекомерность, как выражение индивидуализма, и объявившей этот индивидуализм плюралистической основой общественного развития. При этом многомерность и социально-культурная сущность
545
человека, его природные задатки, социальные и ценностно- нормативные, духовно-нравственные, и символические источники становления и развития сводятся лишь к познанию, а само познание – к логике адаптивного мышления, дисциплинарному и трансдисциплинарному анализу физической реальности. Понимаемая таким образом философия, считает А. Швейцер, невзирая ни на что продолжала тратить усилия
на выработку теоретического всеобъемлющего мировоззрения в уверенности, что оно поможет решить все проблемы. Философия, отмечал он, не задумывалась над тем, что это мировоззрение, зиждущееся только на истории и естественных науках и соответственно лишенное таких качеств, как оптимизм и этичность, даже в законченном виде будет оставаться ненужным «мировоззрением», которое никогда не сможет породить энергию необходимую для обоснования и поддержания идеалов культуры» (1, с. 390). Социально-культурная природа этой энергетики, проявляемой в оптимизме и пессимизме, романтизме, патриотизме, вере в те или иные идеалы до сих пор остается до конца не познанной, как и смысл общения и социального взаимодействия в познании. В соответствии с этой логикой забвения трансчеловекомерности общественного развития, сама культура представляется лишь как результат
покорения природы, включая
и физиолого- психологическую природу самого человека. Сфера экономической деятельности при этом рассматривается как основной источник культурного развития, способ проектирования новой социально- культурной реальности и выращивания новых субъектов деятельности, новых поколений и новых культур, хотя в действительности все происходит с точностью до наоборот. Сфера экономической деятельности, наряду с социальной сферой, – лишь один из многочисленных феноменов культуры. Все более очевидным становится и то, что процессы общественного и культурного развития взаимообусловлены друг другом. Они не сводимы ни к мыследеятельности, ни к эмоционально-чувственному восприятию действительности, ни к эволюционизму, ни к социальной динамике, являясь в своей основе формой жизнедеятельности, формой жизнетворчества, своеобразным «психо-логос-космосом» не укладывающимся в метрику линейного развития и философии модернизма, фактически отождествляющую ее с наукой. Тем не менее основная ставка по-прежнему делается на естествознание, в котором субъект познания и научно-технической деятельности выполняет
546
лишь предписанные ему в соответствии с познанными объективными закономерностями функции. Неосмысленной до сих пор остаются и идеи ноосферного развития, вечного возвращения и другие подходы и принципы, не укладывающиеся в прокрустово ложе диалектического материализма. Материя по-прежнему отождествляется с веществом, а мир представляется как физическая, а не социально-культурная и духовная реальность. Поэтому нет ничего удивительного, что национальная философия западными стратегами общественного развития не только отрицается. Всячески пресекается даже сама претензия на ее обоснование. Философия в соответствии с модернистской традицией рассматривается как некий глобальный международный проект, трансформация которого происходит по мере развития производительных сил и производственных отношений в соответствии с закономерностями общественного развития, действующими в любом обществе, в любой культуре и цивилизации. При этом само познании представляется, как сменяющие друг друга типы рациональности: классической, неклассической и постнеклассической. В этом плане в каждой из постсоветских стран, в том числе в Азербайджане и Беларуси, имеются известные наработки, опирающиеся в основном на теорию техногенной цивилизации В.С. Степина. В частности, сделан значительный шаг вперед
в исследовании культуры эпохи
постнеклассической эпистемологии и постмодернизма. Однако в этих исследованиях по- прежнему преобладают модернистские тенденции. Горизонт развития философии и науки жестко ограничивается условиями модернизации. Анализ же
постмодернизма ограничивается в основном лингвистическим исследованием текстов как источников социальной идентификации. И делается это в отрыве от постмодернистского (социокультурного) видения «человекоразмерности». Основы такого видения содержатся в работах таких всемирно известных исследователей как Н.Я. Данилевский, Освальд Шпенглер, Анри Берсон, Ош, Д.И. Вернадский, Альберт Швейцер, М. Поланьи, Юрген Хабермас, Йохан Хенхаузен, Карл Юнг, Питирим Сорокин и ряда других авторов. Хотя названные авторы себя постмодернистами открыто не провозглашали, они являются таковыми по сути высказываемых ими идей синтеза природы и культуры и создания новой социокультурной и человекоразмерной реальности, по-разному трактуемой в философии романтизма, модернизма и постмодернизма. Основой «человекомерности» общественного развития, по их мнению, выступает не тело, а духовность или «душа» человека, не 547
антропология, а социально-культурная реальность. Материя, как считает А. Бергсон, обладает длительностью лишь постольку, поскольку она связана с творческим временем жизни и сознания. Но время жизни - это биологическое время, а время сознания, можно предположить, - социальное время (2). М. Поланьи, настаивает на том, что человеку свойственно не абстрактное проникновение в суть вещей самих по себе, но соотнесение человека с человеческим миром. Он одним из первых западных исследователей стал изучать роль неконцептуализированных форм передачи знания (посредством демонстрации, подражания, с использованием остенсивных определений), где логико-вербальные формы играют лишь вспомогательную роль средств в коммуникативном взаимодействии. Во всех случаях, считает М. Поланьи, акт познания содержит элемент оценки и этот личностный коэффициент сообщает всему форму субъективности (3). Познание, по мнению К. Юнга, осуществляется как на уровне логики, так и на уровне переживания жизненного или социального опыта. Личностное познание одновременно осуществляется в форме индивидуального сознания и в форме коллективного бессознательного. Познание в форме субъекта индивидуального сознания осуществляется с помощью логического мышления, познание в форме субъекта коллективного бессознательного – с помощью переживания социального опыта. «Дух, – как отмечал К.Г. Юнг, – существует во времени. Главным его симптомом является бессознательное тождество субъекта и объекта
философии И. Канта и, в частности, его категорического императива. Что же касается Ю. Хабермаса, то он был убежден в том, что мы живем в эпоху незаконченного модернизма, на смену которому приходит эпоха постмодернизма с ее коммуникационными достижениями, выражаемые не столько в информационном обмене, сколько в социальном взаимодействии (5). Усилиями этих и других исследователей международная философия как бы постепенно начинает вновь возвращаться к метафизическим проблемам культуры, к историческим типам национальной философии, к анализу истории развития самосознания и самоидентификации конкретных народов. Это, прежде всего, проявляется в анализе и оценке роли в общественном развитии национального менталитета, мифологии, эпоса и религии. Определению их места в структуре национальной философии, социокультурным подходам к изучению национальной философии оказывается все большее внимание. По существу речь идет 548
об очередном этапе переосмысления самой сути философии, и ее роли в общественном развитии. В какой-то мере это нашло свое отражение и в деятельности ЮНЕСКО. Усилиями, Организации Объединенных Наций по вопросам
того, что философская рефлексия существует в различных культурах, общедоступна и должна осваиваться всеми социальными субъектами через
разнообразные философские практики, содействуя формированию свободного гражданина. ЮНЕСКО призывает философов высказываться по вопросам современного состояния цивилизации, прав человека, этики и социальной философии. Как отмечает, например, бывший генеральный директор ЮНЕСКО, и министр образования и науки Испании, член Римского клуба
Фридерико Майор Сарагоса, «концепция развития, насчитывающая уже немало лет, включает разные подходы, однако на протяжении десятилетий в ней преобладает идея экономического роста как основного, почти исключительного фактора, связанного во всех случаях с повышением эффективности и улучшением технологии» (6, с.58). Лишь недавно, пишет он, мы стали понимать существенную роль человеческого фактора и его формирования для обеспечения подлинного развития. Экономические факторы по-прежнему важны, но одних их недостаточно. «Необходимо создать модель нового бытия, исходя из нашего собственного опыта» (6, с.53). Глобальная стабильность, утверждает Фридерико Сарагоса, - это такое состояние, при котором каждый человек удовлетворяет свои основные потребности и имеет равные возможности для реализации своего потенциала. В связи с этим, развитие выходит далеко за пределы производства и потребления. Развитие, пишет он, следует рассматривать как поступательный процесс, включающий в себя экономические, социальные, научные, культурные факторы. Оно должно иметь глобальный характер и охватывать личное проживание общественной жизни, отвечать нормальным культурным целям, укорененным в историческом наследии каждого народа. Мы не можем принять один, единственный путь развития» (6, с. 61). При всей важности экономического компонента невозможно думать о 549
надлежащем развитии без учета культурных, образовательных и научных аспектов, без учета реального вклада каждого в национальное развитие. Согласовывать экономическое развитие и технический прогресс развивающихся стран с уважением к системе ценностей общества получателя - такова главная задача сегодняшнего международного сотрудничества. Сотрудничество это предполагает определенную социальную и культурную идентичность. Но «идентичность» эта «может быть только результатом осознания каждым народом своей самобытности и специфичности, признания, что межкультурный характер геокультурных регионов с широким этническим смешением абсолютно не противоречит понятию самобытности. Действительно, даже крайне неоднородное население не теряет право на самобытность и специфичность» (6, с.67). Жизненно важно, пишет Сарагоса, подчеркнуть роль, которую сможет сыграть культурная самобытность для укрепления доверия и понимания народов, мечтающих обеспечить свое собственное развитие, а также для создания основ взаимного уважения различных обществ. Как уже неоднократно подтверждалось, глубокое проникновение в свою собственную культуру есть путь к признанию различий, ключ к обогащающему восприятию другой культуры. «Уважение к самой культуре как самобытности является непременным спутником и стержнем цели развития» (6, с.68).
столетий, или на рубеже смены романтических идей идеями модернизма, было
очевидно, что
экономическое развитие определяется не только рационально познанными объективными закономерностями, но и субъективными иррациональными факторами культуры. И уже тогда в качестве центрального или основного вопроса философии являлся вопрос об истоках культуры, который впоследствии был сформулирован как основной вопрос философии. Что первично материя или сознание, индивид или общество, адаптационно-творческая деятельность, направленная на
удовлетворение потребностей человека, на его выживание, новый проект социальной реальности или сугубо человеческие духовно- нравственные и идеальные ее предпосылки, мифология и религия как соответствующие социально-культурные проекты преобразования и укрощения инстинктов жизни. Однозначного ответа на поставленный вопрос, подобно тому, который дается в марксистско-ленинской философии, нет ни в одной из существующих культур. В одних из них, например, в западноевропейской и североамериканской, на первый 550
план выдвигаются внешние
экономические факторы
жизнедеятельности, в других – внутренние духовно-нравственные, феноменологические и ментальные факторы. В одних основным источником культуры признается развитие человеческой индивидуальности, в других - условия консолидации людей в социально-культурную общность на основе соответствующих ценностей культуры. И соответственно при объяснении источников развития культуры одни основную ставку делают на мифологический и религиозный культ и мифорелигиозный опыт, на практику организации с его помощью общественной жизни, другие на философской рефлексии и научной рациональности, на теоретическом постижении законов общественного развития. Например, известный российский и американский философ и социолог Питирим Сорокин, который первоначально рассматривал стратификацию или свободу перемещения человека из одних социальных страт в другие, как основной источник общественного развития, в конечном счете, вынужден был признать, что направленность и истоки этого развития заключены не в динамике «открытого общества», а в менталитете различных народов, в котором эволюционное и цивилизационное развитие слиты в единое целое. Культура, считал он, производна от социального развития. Но социальная динамика определяется культурной динамикой, имеющей не только структурно-системный, но и социально-психологический характер. В целом, культура, по Сорокину, создается в результате деятельности взаимодействующих между собой индивидов и социальных групп. Феномены культуры, по нему, - материализация субъективной психики. «Эта материализация осуществляется в виде социального менталитета как своеобразного психокосмоса, характеризующего различные народы и другие социальные общности». П.А. Сорокин предлагал учитывать космические, биологические и социально-психологические явления (7,
Yüklə 6,92 Mb. Dostları ilə paylaş:
|