Владислав Лебедько Евгений Найденов Архетипотерапия Санкт Петербург 2008

О: В общем, не важно, Озирис или Шива, но нашей культуре ближе Озирис, поэтому, наверное, лучше с Озирисом.
К: Ведущий фокусирует архетип Озириса.
В: Озирис ты здесь?
О: Да.
В: Здравствуй, Озирис.
О: Здравствуй.
В: Скажи, пожалуйста, Озирис, в чем же заключается проблематика мировоззрения Юли на этом уровне?
О: В том, что во все, во что она верит, можно не верить. То есть, реальность не изменится от того, что она перестанет держаться за иллюзии. Не важно, насколько эти иллюзии ценные, рабочие - быстрее вселенная вращаться не станет, катастрофа не случится. Это все нужно просто отпустить, это все мешает видеть, действительно мешает видеть.
В: Как ты видишь, Озирис, Юля готова их отпустить или у нее есть какие-то невыполненные обещания, долги, договоры, которые мешают ей это сделать или она сейчас близка к тому, чтобы с ними разобраться?
О: Работу можно выполнять и с открытыми глазами. Каких-то жестких завязок, которые бы требовали от нее того или иного мировоззрения, я не наблюдаю.
В: Почему проявился ты и как ты связан с Юлей? Есть ли у нее перед тобой какие-то долги или договора? Может быть, настало время их пересмотреть?
О: Каких-то жестких договоров или взаимоотношений, которые можно пересмотреть, я сейчас не вижу. То есть, я как отец мира, как судья, я скорее присутствую или наблюдаю, в чем-то покровительствую. В чем-то я ограничиваю, как ограничивает отец мира если, например, она делает вещи, выходящие за рамки допустимого на этой Земле, то, естественно, я ее остановлю. А вообще она может делать все, что хочет, все в ее воле, все возможно. Мировоззрение действительно похоже на картонные домики или декорации, которые заслоняют свет, как будто так и надо. За это можно не держаться, катастрофы не будет, двигаться она не перестанет, работа все равно будет делаться.
В: Тогда скажи, пожалуйста, какую внутреннюю работу нужно Юле произвести сейчас?
О: Опираться на себя, а не на внешние мироучения и мировоззрения. Не могу сказать, что она сразу же начнет жить без мироучений и мировоззрений, но, по крайней мере, постепенно приходить к этому и готовиться стоит.
В: Что можно сделать именно сейчас?
О: Включить в себе некий двигатель, который есть, который нужно просто ощутить, включить. Этот двигатель будет сам вести человека изнутри. Иначе его можно назвать воля, намерение, желание, охота. Этим нужно двигаться. Как только появится это как движение, так и будет отпускать от иллюзий, потому что они больше не будут нужны, за них не нужно будет цепляться, чтобы карабкаться.
В: Ты в этом можешь как-то посодействовать?
О: Могу. Я уже содействую.
В: Обращаясь к Юле. Юля, скажи, пожалуйста, что сейчас с тобой происходит?
О: Сейчас я ощущаю в теле поток жизни, особенно как движение и чувствую, что мои представления мешают этому движению, мешают видению. Я вижу это как коридор картонных декораций, в которых я иду. Вокруг космос, в чем-то прекрасный, в чем-то пугающий, я готова его видеть, я могу его видеть, но я его не вижу, потому что, кажется, что без этих декораций все рухнет. А на самом деле рухнуть могут только декорации, которые я держу. Не они меня держат, а я их. В общем-то, сами они не держаться, их человечество намаливает, возможно, с чьего-то дурного совета. Сейчас думается, что есть хорошее слово "может быть".
В: Поясни, пожалуйста.
О: Да. Когда сознание начинает соблазняться новым миражом, например, ты читаешь очень интересную книгу или тебе что-то рассказывают, что вот так все "на самом деле". В "Матрице" мир захватили машины, или злой демиург погрузил человечество в сон, или пираты охотятся за "миелофоном". Как только все это приходит, ты можешь сказать "может быть", ну и позволить проходить в сторону куда-то. То есть, когда я принимаю что-либо на веру и начинаю активно с этим работать, тогда, с одной стороны, это что-то мне помогает, а с другой стороны, мешает. При том, мешает оно всегда больше, чем помогает, потому что, если внутри есть намерение и желание, человек может двигаться и двигаться намного эффективнее и красочнее. Сейчас я чувствую, что намерение у меня есть. Я его вижу как красный шарик, который загорается у меня внутри. Это значит, что уже изнутри меня может что-то толкать. Постепенно, даже может не год и не два, мировоззрение будет очищаться, в том смысле, что я буду переходить от мировоззрения к зрению мира, видеть мир таким, каков он есть. И такое время нужно не потому, что меня кто-то или что-то сдерживает, а потому, что у меня так энергия уже выстроилась - двигаться путем иллюзий. То есть, если сейчас все рухнет, я не смогу двигаться, пока не придумаю что-то новое на место старого.
В: Спроси, пожалуйста, Озириса, происходит ли что-то сейчас на уровне мировоззрения. Если да, то, что именно.
О: Озирис говорит, что все становится шатким и важно-не-важным. То есть, на моем уровне (где я сейчас нахожусь) надо, чтобы я признала, что иллюзии нужны для упорядочивания мира определенного, а также, что иллюзии не нужны для видения мира как такового.
В: Мы подошли к очень важному принципиальному моменту, потому что есть много людей, которые говорят о том, что все мировоззрения - иллюзия, но лишь немногие из них (и вообще) прожили это что называется "до мозга костей". Одно дело признать это интеллектуально, а другое дело, когда это мировоззрение опускается в более плотные слои, в тело, в реальное видение, в поведение и так далее. Происходит ли сейчас именно этот процесс не только интеллектуального признания, что да, мировоззрения, верования, эзотерические учения это своего рода схемы и объяснения, которые сами по себе не есть реальность как таковая, но затрагивает ли этот процесс более глубинные слои, опускается ли это знание на уровень переживания?
О: Я это вижу в потоке архетипа, мне показывается, что это все заборчики, необходимые и очень важные, рано или поздно начинают мешать. Я это чувствую, потому что в свете архетипа все видишь глазами архетипа и у него можно спросить обо всем. Того, что у меня в голове встроено и то, что у меня стоит, у него этого не встроено. На разнице ощущений дается глубокое осознание иллюзорности. Опять-таки Озирис напоминает, что иллюзия не значит "плохо". Он на минуту обращает мое внимание на звезды и на звездный ветер. Действительно, невероятные вихри разных сносящих энергий, которые, если человечество не заслонять, искалечат человечество.
В: Работая по освобождению сознанию и, в том числе, мировоззрения от иллюзий, мы, тем не менее, двигаемся по какой-то схеме, которую мы назвали "архетипотерапией". В этой схеме есть понятия архетипов, богов, мифологических сюжетов. Все это тоже верования - и работа с архетипами, и пребывание твое сейчас в архетипе... Можно везде сказать "может быть", а готова ли ты здесь это сказать?
О: У меня возникает "может быть". Я спрашиваю, Озирис, а не я ли тебя создала? Он отвечает "да, притом в этот самый момент, каждую секунду ты меня создаешь". "А как же, - говорю я - ведь это ты меня создал!" А он отвечает "да, и так тоже". Вот такое вот интересное переживание. Неизвестно, есть ли боги, но Вселенная ведет себя так, словно они есть.
В: И наше восприятие ведет себя так. Расскажи, пожалуйста, что сейчас с тобой происходит на уровне эмоций, переживаний, телесной энергетики, ощущений, может, осознаний каких-то. То есть, весь спектр от ощущений и эмоций до осознания и каких-то преобразований. Что происходит?
О: По телу я чувствую облегчение в сердце и особенно важно, что выходит горечь. Некое прояснение в голове как ощущение расширяющегося сознания. А также непрерывным потоком я вижу и осознаю, сколько у человека верований, благодаря которым держится вселенная отдельного человека. Мне кажется невероятным, что от них от всех можно избавляться, их отодвигать, но, несомненно, то, что все они подвижны.
В: Хорошо. Спроси, пожалуйста, у Озириса, что желательно делать дальше. Можно ли завершать контакт сеанса с ним или необходимо сделать еще что-то? Достаточно ли этого уже для того, чтобы процесс запустился?
О: Чувствуется такое насыщение; изменилось даже само ощущение архетипа, в нем теперь больше теплоты или по телу тепло пошло. Озирис говорит, что можно завершать и дальше это будет разворачиваться. Нужно дальше осознавать это и отслеживать, замечать и оно будет само собой видеться иллюзорным. А если что-то увидел в таком изображении, то уже всегда это "может быть" будет сопровождать. Может быть это так, а может и иначе, может быть по-разному. Это уже, значит, что оно подвижно, что не оно тебя ограничивает, а ты его, ставишь эту заслонку или не ставишь. Этому нужно научиться в ближайшее время. Надо научиться жить на Земле в потоке жизни, а уже потом, когда на Земле будет такое существование, уже можно выходить с уровня Земли. Но это сейчас не актуально, слишком рано об этом говорить, нет смысла давать информацию, которая потом будет вся не так восприниматься. Можно и в космосе жить, условно говоря, убрать из себя обусловленности, которые характерны для жителей Земли, но в данном случае нет смысла об этом говорить. Короче, предлагается в ближайшие пару лет расширить сознание до уровня планеты Земля и рамки мировоззрения тоже в связи с этим расширятся, правда, некие рамки будут оставаться, но уже гибко. Да, будет у меня мировоззрение землянина, но в какой-то момент и это можно будет перешагнуть. При этом не стоит торопиться, потому что опять-таки, слишком сильно дует звездный ветер.
В: Можно завершать?
О: Да.
В: Спасибо, Озирис. (Ведущий расфокусирует архетип.) Пару минут посиди и освойся в новых переживаниях, ощущениях и осознаниях... А теперь расскажи, пожалуйста, что важное произошло для тебя сегодня, сделай вывод.
О: Я глубинно ощутила, что если не держаться за свои представления о мире, пусть даже очень важные и намоленные столетиями всем человечеством, то не случится катастрофы. То есть, это не страшно. Это как разница между тем, что за кулисами и тем, что видят зрители. Все это казалось незыблемым, довольно широким, как будто оно таким являлось на самом деле. А оказалось, что стоит убрать эти рамки и здесь-то проходит волна жизни. Я думаю, что мое мировоззрение стало гибче. Я получила еще информацию про звездный ветер, которую пока не успела прочувствовать. Человека, который выходит за пределы Земли своим сознанием поджидает опасность быть унесенным; иллюзии - это не только возможность упорядочивания мира и возможность нашего продвижения от одной ложной концепции к другой, но еще и некая защита человечества от чего-то, а вот от чего именно я даже пока не прочувствовала. Вот такая теоретическая информация пришла.
В: Спроси, пожалуйста, у своего «Звездного-Сверх-Я», что произошло на его уровне, какие это последствия за собой может повлечь.
О: Пришла такая ассоциация, что то, что было маленькой комнатой теперь стало стадионом, то есть, расширилось мировоззрение, расширилось сознание и вот стенки его стали гибкими и неустойчивыми. Главное, что причина, по которой я держала эти стенки - чувство страха - ушла и в структуру мировоззрения вошла гибкость. Это может привести к дальнейшему расширению сознания, возможно, к прецеденту освобождения.

е)

Шестой терапевтический сеанс.

Комментарий: удовлетворение потребности в познании божественного мира происходит через подражание неким образцам, реальным или мифическим личностям отличавшимся надлежащими способностями. Фанатизм передавшийся от этих образов и присутствовавший на этом уровне достаточно жёстко обуславливал поведение клиентки касающееся её духовных поисков и проявлений. Влияние и вредоносность этой жёсткости трудно переоценить. Всегда парадоксальным образом получается так что образец который нужен (нужен ли?), для следования некоему пути отделяет человека от себя и это видно даже на уровне архетипов.
В: Во-первых, мы проработали пять базовых уровней, включая мировоззрение. Расскажи, пожалуйста, что за это время произошло, какие изменения, что стало заметно по сравнению с прошлыми сеансами; изменения были и тогда, но ведь все, что двигается, требует времени.
О: Динамика чувствуется, процесс продолжается, но каких-то четких изменений, чтобы наметилась грань - было так, а теперь иначе - я сейчас не вижу. Произошли на прошлом сеансе определенные изменения, были подвинуты мои представления о мире и мои убеждения; они стали гибкими, и с тех пор не фиксировались. У меня такое ощущение, что мышление стало более текучим. Это слово "может быть", оно проживается, становится рабочей и постоянно присутствующей в сознании конструкцией. А вообще я заметила, что последнее время изменился мой эмоциональный фон, отношения с близкими, с семьей улучшились. Внимательность к себе, к миру, углубилась, замечаю то, чего не замечала раньше, то, от чего была отвлечена; я замечаю больше жизни. Вообще все эти изменения можно назвать позитивными.
В: Хорошо. Вообще сегодня мы по плану работаем со «Святым-Я-Христа», но все же спроси на всякий случай у своего «Я-Есмь-Присутствия», возможно ли работать над этим именно сегодня.
О: Да, ответ положительный.
В: У нас здесь три фигуры: Иисус Навин, Циолковский и Моисей. Что сближает эти три персонажа для тебя, в чем они близки, в чем далеки и что в них общего для тебя?
О: Я не знаю точно корни Циолковского, но вполне возможно, что оба три - евреи! Их сближает фантастичность, проникновение в иные сферы и фанатичность. Один из них получается воином, другой - жрецом, а третий - человеком науки. И все они фанатики.
В: «Святое-Я-Христа» - это та область нашего восприятия, которая граничит с божественным миром. Не проводя еще анализ, не применяя метод свободных ассоциаций, не вживаясь в образы и архетипы, давай попробуем предположить, почему у тебя выскочили именно эти фигуры в связи с божественным миром. Пусть это будут первичные гипотезы, которые в процессе работы откорректируются.
О: Возможно, здесь сыграло роль мое убеждение в том, что достичь чего-то может только фанатик, то есть человек всецело преданный. Я сама фанатиком не являюсь по причине своей лени. То есть, я бы может быть и с удовольствием, но лень очень быстро наступает. Я сначала загораюсь чем-то, несусь, а потом все это спускается на какую-то инерцию. Дело, которое нужно сделать, я, конечно, доделаю до конца, но не с такой верой, чтобы солнце остановить или на египетских жрецов змей напустить или корабль в космос запустить. То есть, эти деяния и состояния, наверное, являются образцовыми для достижения чего-то, что я считаю нужным достичь. Но состояния эти мне не присущи, хотя глубинно и вожделенны. А вот фишка в сознании, что только так оно все и делается, есть. Исходя из этого, дальше можно построить логическую цепочку, что раз у меня такого нету, то, значит, не сделается.
В: Хорошо. Проверим эту логическую цепочку вхождением в непосредственные переживания. Кого ты выберешь первым?
О: Я думаю, Моисея.
В: Хорошо. Тогда все свободные ассоциации, которые касаются Моисея в твоем расслабленном сознании.
О: Моисей. Некая нервозность. Вспоминается, насколько он горел по своему делу и насколько он огорчался малейшим ропотам народа. Постоянно он ходил какой-то весь на нервах, парочку людей проклял по дороге, парочку велел камнями побить. Из этого складывается его психологический портрет. Его постоянно дергало, колбасило. При чем такая яростная вера, можно даже сказать, адская вера с плутоническими энергиями. Будь верен Иегове или умри. Он был готов уничтожать свой народ лишь бы сделать его чище. Еще он ассоциируется со скитанием, потому что долго переходил с места на место, пока не воссоединился как пророк с Израилем и вывел его из Египта. У него трудный духовный путь; некие озарения, которые ему на этом пути встречались и углубляли его веру. То есть, сейчас я даже могу увидеть его в пустыне, когда ему являлся Бог в виде горящего куста. Вспоминается, как он пытается уйти от своей судьбы пророка, понимая, что от всего этого ему как личности придет конец; он будет всецело проводником своего потока. Он не смог целиком уйти от своей судьбы. В общем, это знание тайн, но такое знание и проведение их, которое не позволяет ими обладать. То есть, он показывает какие-то чудеса египетским жрецам и фараону, но видно, что через него проходит поток, над которым он не властен, но который властен над ним. Он такой немножко истероидный, немножко нервный жрец, параноидальный в смысле, что он взял на себя всю фокусировку энергии народа, вывел народ и одновременно взял его грехи на себя, почему сам и не попал в Землю Обетованную. Такой поток, который проходит через тебя, а тебе фига, никакого толка. А ты в этом потоке колбасишься, преданно и упоенно. "Уверуйте или умрите!" Но самому человеку от этого нет никакой личной пользы.
В: Иисус Навин какие ассоциации вызывает?
О: Сразу пошла воинственность. Если у Моисея была очень сильная сердечная связь с богом, то тут, я на контрасте ее увидела. У Моисея было стремление, горение к Богу, он просто колбасился в этом потоке. А у Иисуса Навина очень сильно включены нижние центры, их просто разносит; воля и нижние центры. Он как танк. Он, так же как и Моисей свято верует, но не в Бога, а в Израиль, в свой народ. Он так же готов жертвовать для своего народа, не требуя ничего взамен. Я плохо про него помню. В общем, я помню, когда он удерживал солнце на небе, чтобы израильская армия победила. Он идет на потоке жизненных энергий, расчищая пространство для своего народа. Только его народ должен жить. Он очень любит свой народ, а относительно всех других народов считает, что они должны или покориться, или быть уничтоженными. И одновременно со всем этим он абсолютно не жалеет себя, он очень силен. Такая мощная непоколебимая энергия воина. Приходит, что есть знание о своем предназначении, уверенность, что так и будет и - реализация этого. Он с детства знал, что ему что-то такое суждено и это сделал, в какой-то нужный момент смог солнце в небе остановить, изменить временной поток.
В: Это конец реплики? Теперь Циолковский.
О: Интересно, если у Моисея горела серединка, у Иисуса Навина - нижние центры, то у Циолковского просто происходит какое-то сияние в голове. У него какой-то тонкий интересный процесс единения с вселенной происходит на уровне головы. Мои мозги сейчас чувствуют оргазмическое наслаждение. Он познает вселенную, как будто женщину раздевает, и тащится от этого. И вот сейчас он составит теорию всего, после которой все-все-все будет известно.
В: Напомню, что Циолковский не только изобретатель-подвижник в ракетостроении, но, прежде всего философ-космист, пытавшийся построить теорию вселенского разума.
О: У него такое рвение к тем же высшим материям происходит в голове, но это происходит без такой трагичности как у Моисея или Навина, без надрыва и с любовью, как мужчина стремится к любимой женщине и женщина к мужчине. Такое взаимопритяжение двух полярностей похоже на то, как он стремится проникнуть в мир, познать его, погладить, ощутить и очень радуется когда ему открывается что-то новое. Край вселенной постоянно отодвигается... Его, конечно, внешне можно назвать фанатиком, но лучше назвать его влюбленным человеком, который в чем-то безумен. Чувствуется, что ничего для него нет, кроме этого космоса висящего над ним, этого черного звездного неба, бесконечных галактик, в которые он не может насмотреться и к которым он испытывает любовь, в которые он хочет проникнуть. Он не знает то ли ракеты строить, чтобы телом проникать, то ли изобретать какие-то техники, чтобы бестелесно выходить. В общем-то, ему не нужны техники, потому что на одной силе своей любви и увлеченности он постоянно там в какой-то мере присутствует. Сейчас у меня немножко изменяется картинка: Циолковский, смотрящий на звезды, превращается в мозг Циолковского, напоминающий звездное небо. Я смотрю на космос и понимаю, что это мозг Циолковского... То есть, он дошел в какой-то момент до такого ощущения всего как своего сознания. В общем, он ничего не видит в мире, кроме целого мира, то есть, он не вдается в детали.
В: Хорошо, у тебя сейчас сознание гибкое и мы можем двигаться к отождествлению с образами. Итак, Моисей.
О: Я - Моисей.
В: Где-то я уже это слышал... кажется, лет 16 назад, когда проходил практику в психиатрической больнице...:-)))
О: (смеется) Я - Моисей. Бог открылся мне и рассказал, что мне делать. Поэтому я, Моисей, знаю, что мне делать. Я чувствую невероятную силу, проходящую через мое сердце. Я безумно люблю Бога, с которым у меня связь через сердце и естественно забочусь о навязанном мне народе. Я смотрю на этот народ, который напоминает мне стадо баранов. Навязал мне Бог этот народ, заботиться о них, а они кто туда, кто сюда, кому рябчиков, кому идолов... Блин, убил бы их сразу всех, воссоединился бы с Богом, но Бог сказал "нет", Он указал мне такой путь и я должен им идти. В общем, мне тяжело это нести, но я послушен Богу. Это чувство полного единения с Богом; чувствуется, что я - человек, а Он - Бог, но я постоянно чувствую на себе Его ладонь, его длань, словно Он меня ведет. Я всегда знаю, что Бог рядом со мной, что Он ведет меня. Я не чувствую единства, слияния с Ним - нет, таких чувств у меня нет. У меня есть чувство, что Его рука на моем плече ведет меня. Я могу видеть Его, я могу говорить с Ним, я имею постоянный доступ к Нему. А за все это я готов очень многое переносить.
В: Скажи, пожалуйста, Моисей, как ты относишься к Юле, как ты ее видишь, в чем у нее проблема.
О: Во-первых, она язычница. Бррр... Она не верует в Иегову, в Бога, которому поклонялся народ израильский, в того, с кем я общался на горе Синай. Она в Него не верует. Я, конечно, не могу с ней ничего сделать за это, но я ее не одобряю. В общем, я странный, гибкий по сознанию Моисей и поэтому вижу, что она идет в потоке других богов. Ну и, в общем-то, это нормально, что она в Иегову не верует. Мне как Моисею это неприятно, что кто-то не верует в Иегову, в Яхве. Не знаю, почему она говорила, что не обладает так называемым "моим фанатизмом", но я вижу в ней достаточную преданность и целеустремленность на ее пути (как я шел по своему пути). В общем-то, чуть-чуть больше преданности своему потоку и быстрей покатится. А так вообще мы в чем-то похожи. Мы похожи в преданности чему-то и устремленности. А-а-а, она сомневается. Иногда она идет в потоке без сомнений, а иногда сомневается. Странно, зачем сомневаться? Зов же рядом, руку держит на затылке, на плече, на загривке. Но когда это чувствуется, как можно сомневаться?! Здесь уже не может быть никаких сомнений и колебаний. Странно как-то. Все эти колебания от головы. Убери голову и ощути, что Бог тут рядом, от Него никуда не денешься. Кого Он выбрал, того Он и ведет. Человек может только согласиться и идти или упираться. Но не мы выбираем Бога, потому что Бог выбирает нас для какой-то цели, для какой-то миссии. Я могу сказать про Юлю, что она так же, как и я, выбрана сделать что-то. Я даже могу сказать, что ее иллюзии сомнения ничего не изменят. Я тоже колебался, когда был молод, когда меня искушал этот мир и я думал, что смогу уйти от своего предназначения, но Бог мне жестко показал, что это невозможно. А может, в тот момент я сам для себя был Богом, наказывал себя за то, что не следую Его указаниям.
В: Все, да?
О: Да.
В: Хорошо. Сделай вдох-выдох, назовись.
О: Юля.
В: Представь себе образ Иисуса Навина, войди в него и уже от его имени делай следующий комментарий.
О: Я - Иисус Навин. Я пророк моего народа. Я очень сильно чувствую родовые связи, так сильно, что у меня расколбашивает нижние центры. У меня мало связи с Богом, но зато связь с родом и народом невыразимо велика, невероятная. Бог для меня проявляется через мой народ. Задача у меня от Бога вести избранный Им народ. У меня нет непрерывного богообщения, но это мне и не нужно; у меня есть непрерывное единство с моим народом. Я живу для народа. Я многое могу для него сделать. Я родился с этой силой и всегда знал, что когда-то я это сделаю. Эта сила развилась по мере моей жизни, по мере того как я шел по нужному пути, а потом я смог вести народ израилев и даже солнце остановить, когда нужно было победить. Я это сделал силой своего Бога. Вот что я могу сказать. Относительно Юли могу сказать, что, сравнивая ее с собой, вижу, что у нее не хватает сил. У меня сил много, потому что я познал себя и познал волю своего Бога. Я радовался воле своего Бога, и я шел по воле своего Бога. Не смотря на то, что Бог не являлся мне, я не чувствовал постоянной связи с Ним, а иногда даже испытывая некую пустоту в сердце и тоску по Нему, в голове у меня вообще ничего нет, я шел по своему предназначению, каким бы оно ни было и у меня всегда было очень много сил. Мало сказать, что я уверовал: я не уверовал - я узнал. И это дало мне очень много сил, моих сил. В общем, все сомнения, колебания, верования и разуверования потом, очарования и разочарования - все это начинается и идет тогда, когда человек не знает. Вот и Юля такая же. Она рвется, мечется. То к умным хочет, то - к красивым, то еще к каким-то... никак не может выбрать, где ей быть. А это все суета. Остановить солнце она сможет только тогда, когда узнает волю своего Бога, когда узнает в чем ее сила, кто она, в чем она… а это все раскроется рано или поздно... Все это я говорил к ответу на вопрос, почему у нее нету сил. Чем ближе к источнику света, тем теплее; чем ближе она будет подходить к своему Богу, тем больше сил будет появляться и того, что люди называют сидхами. Соответственно, чем дальше будет отходить, тем будет холоднее, сил меньше и всего для нее. Еще я вижу в ее сознании работающую программу-конструкцию, которая называется "делай, что изволишь". Она с небольшой поправкой. Само по себе "делай, что изволишь" правильно, но только не тогда, когда человек дергается из стороны в сторону, а тогда, когда делает то, что велит его Бог. А так, все остальное есть лишь растрата сил, времени, применимое только для чего-то несущественного. Без концентрации не прыгнешь высоко. Все.