О бытии, проблемы человека и его бытия в мире, вопросы души

§ 6. Эстетическое сознание и философия искусства Сущность эстетического и формы его проявления. Эстети­

ческое сознание — это феномен духовной культуры. Как отме­ чали многие мыслители и как развернуто показал Г. Гегель, разум безжизнен без чувства и бессилен без воли. Понятия Ис­ тины и Добра неполны без Красоты, а она в свою очередь прояв­ ляется там, где разум приблизился к истине, а воля направлена на добро. «Я убежден, — писал Гегель, — что высший акт разу­ ма, охватывающий все идеи, есть акт эстетический и что истина и благо соединяются родственными узами лишь в красоте»³ . Ни в одной области нельзя быть духовно развитым, не обладая эсте­ тическим чувством.

Античность активно рефлексировала над своей духовной дея­ тельностью, причем не только над ее содержанием, но и над ее формой, что проявилось во введении эстетических понятий красо­ ты, меры, гармонии, совершенства в состав основных категорий

¹ Кант И. Собрание сочинений. М., 1994. Т. 8. С. 458.

² Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений. Л., 1976. Т. 14. С. 289.

³ Гегель Г.В.Ф. Работы разных лет: В 2 т. М., 1970. Т. 1. С. 212.

§ 6. Эстетическое сознание и философия искусства 677

бытия¹ . Свою приверженность к эстетическому античные мысли­ тели объясняли тем, что только эта форма адекватно выражает бытие и мир в целом, имеющий в своей основе глубоко скрытый за вещами, за, казалось бы, хаотичными формами фундаменталь­ ный принцип гармонии и красоты. Красота для античности была атрибутом самого мира, а не только взирающего на этот мир чело­ века. Кроме того, красота и гармония являлись также и синони­ мами разумного, ибо ясно, что устроенный по законам красоты мир не может быть устроен неразумно, и, наоборот, если он устроен разумно, то ясно, что он устроен по законам гармонии. Конкретное воплощение Красоты как принципа мирового устройства тракто­ валось, конечно, по-разному: она заключалась то в Идее, Уме, как у Платона и Аристотеля, то в Числе, как у Пифагора. Но как бы то ни было, а учение о красоте в античной эстетике, по существу, не отделялось от учения о бытии, а это значит, что вопросы об Истине, Красоте и Благе не были в классической античности раз­ ными вопросами: они сливались в нераздельное единство. Не толь­ ко классическая античность, но и конец античности, и все сред­ невековье характеризуются вхождением эстетического внутрь ос­ новных — философских или теологических — обсуждаемых вопросов.

Специальная рефлексия над эстетическим началась в эпоху Возрождения, когда на первое место был выдвинут человек. Авто­ ритет эстетической терминологии резко возрос, и она вернулась в состав философского знания² . Факт обособления эстетики как самостоятельной формы духовной деятельности закономерно при­ вел и к обособлению Красоты, которая раньше внутренне прони­ зывала, а тем самым и синтетически объединяла Истину и Добро, а теперь вступила в качестве равноправного персонажа в разви­ вающуюся историческую драму, в борьбу за лидирующее положе-
1 В античности были разработаны не только фундаментальные категории кра­ соты и гармонии, но и более «технические» эстетические понятия, которые лежат в основе современных представлений. Это прежде всего понятия мимесиса (под­ ражание) и катарсиса (очищение). В понятии мимесиса античность отразила про­ блему особой формы подражания миру, которая свойственна ремеслам и искус­ ству, создающим вторую наряду с природным миром реальность, а в понятии ка­ тарсиса заложено учение об очищающей психологической силе искусства, кото­ рое путем потрясения добивается от слушателя эффекта сопереживания и эсте­ тического удовлетворения.

² В XVIII в. немецкий философ А. Баумгартен ввел специальный термин «эс­ тетика» для обозначения раздела философии, изучающего «теорию чувственного познания». Эстетика (от греч. aistetikos) — ощущающий, чувствующий, чувст­ венный.

678 ^{Глава 18. Духовная жиокь общества}

ние. Красота была объявлена «совершенством чувственного позна­ ния», а местом пребывания Красоты стал мыслиться уже не мир сам по себе (как это было в античности), а искусство как результат творческой деятельности человека. Искусству не только дозволе­ но, но и предписано рассмотрение природы сквозь призму эстети­ ческих чувств человека, сквозь призму нравственности. Красота, в которой чувственная привлекательность пронизана нравствен­ ной благостью, действует как чудо.

Признание эстетического свойства у одного только искусства лишало эстетическое сознание его синтезирующей функции, обо­ собляло эстетику от всех других видов деятельности, от социаль­ ной жизни вообще, превращало искусство в самоцель. С этой точки зрения, истина относилась к миру, а красота — к человеческому творчеству или к красоте природы, взятой вне социума. Впервые в истории между Р1стиной и Красотой была установлена логичес­ кая пропасть, та же пропасть, которая разделяет природу и твор­ ческий дух человека.

Наиболее развернутое обоснование этой точки зрения дали ро­ мантики (А. и Ф. Шлегели), затем она получила развитие в клас­ сическом немецком идеализме (К. Фишер), в неокантианстве XIX и XX вв. (Г. Коген). Аналогичные построения лежат в основе всех разновидностей собственно эстетической теории «чистого искусст­ ва», т.е. искусства ради искусства. Красота здесь ставится выше и Истины, и Добра. Искусство, согласно Б. Кроче, само по себе есть высшая реальность; оно находится вне познания и вне морали. С этой точки зрения, человек как создатель искусства абсолютно самодостаточен, он не нуждается ни в природе, ни в обществе. Истинным миром духа, высшей реальностью бытия является мир искусства (Ш. Бодлер, О. Уайльд), которое одно только способно восполнить недостаточность и ущербность социального бытия (русский символизм) и которое затмевает все «обреченные на не­ удачу» попытки естественных и общественных наук проникнуть в глубинную, экзистенциальную природу самого человека (Ж.П. Сартр).

Согласно И.В. Гете, между Истиной и Красотой нет резкой гра­ ницы, напротив, Красота и есть Истина; она суть проявление глу­ бинных законов природы, которые без обнаружения их в феноме­ нах навсегда остались бы скрытыми для нашего взора. Законы природы и законы красоты не могут отделяться друг от друга. Все то, что в природе прекрасно, говорит Гете, является выражением законов природы. Человек здесь уже не самодостаточен для искус­ ства: оно закономерно обращается и к внешнему миру, причем не

§ 6. Эстетическое сознание и философия искусства 679
только к природе, но и к обществу, к другим людям. С другой стороны, и наука не самодостаточна для познания мира. По Гете, тот, кому природа начинает открывать свои тайны, испытывает непреодолимое, страстное стремление к ее наиболее достойному толкованию средствами искусства.

Эпоха Просвещения и практически вся официальная идеоло­ гия начала XIX в. были пронизаны рационализмом, т.е. были склонны доверить решение основных вопросов бытия естественно­ научному разуму; с этой точки зрения искусство считалось не сред­ ством познания мира, а только формой человеческого самоутверж­ дения. С конца XIX в. европейские философы настойчиво загово­ рили о «кризисе рационализма» (С. Кьеркегор, Ф. Ницше, О. Шпенглер), о необходимости вернуть в культуру принцип три­ единства разума, воли и чувства, т.е. Истины, Добра и Красоты, утверждая, что в процессе деятельности и познания мира и самого себя человек не должен ограничиваться разумом или волей, что без эстетического восприятия мира и самого себя он теряет глав­ ное — свою органичную связь с миром, свою внутреннюю цель­ ность, а значит, и нравственно-психологическую устойчивость. Нельзя относиться к идее прекрасного только как к созданному самим человеком атрибуту совершенных произведений искусства. Эстетическое отношение должно быть распространено и на мир в целом, и на все виды деятельности, и на внутреннюю жизнь самого человека. Только эстетическое обеспечивает целостность куль­ туры¹ .

Для русской культуры XIX в. был характерен именно гетев- ский взгляд на сущность прекрасного, причем если в западноев­ ропейских эстетических учениях больший упор делался на соот­ ветствии законов Красоты и законов природы, а сами законы Кра­ соты считались все же атрибутом одной только человеческой деятельности, то пафос русской культуры шел дальше. В нашу­ мевшей диссертации Н.Г. Чернышевского «Эстетическое отноше­ ние искусства к действительности» прекрасным считалась сама жизнь, та жизнь, какой она должна быть, т.е. речь шла не просто
¹ Одним из первых эту идею высказал Ф.В. Шеллинг: «. раз философия когда-

то на заре науки родилась из поэзии, наподобие того, как произошло это и со всеми другими науками, которые так именно приближались к своему совершен­ ству, то можно надеяться, что и ныне все эти науки совместно с философией после своего завершения множеством отдельных струй вольются обратно в тот всеобъ­ емлющий океан поэзии, откуда они первоначально изошли» (Шеллинг Ф.В. Сис­ тема трансцендентального идеализма. М., 1936. С. 394).

680 ^{Глава 18. Духовная жизнь общества}
о соответствии, но о предполагаемом в будущем тождестве Истины и Красоты. Против формального эстетизма, противопоставлявше­ го себя социальному бытию, выступали В.Г. Белинский, Д.И. Пи­ сарев, Н.А. Добролюбов, Л.Н. Толстой, видевший в искусстве прежде всего средство морального воздействия и нравственного сближения людей, и Ф.М. Достоевский, подчеркивавший религи­ озное значение красоты.

Неотъемлемым аспектом эстетического сознания являются эс­ тетические чувства. Эстетическое чувство — это просветленное чувство наслаждения красотой мира. «Эмоции искусства суть умные эмоции. Вместо того чтобы проявиться в сжимании кулаков и в дрожи, они разрешаются преимущественно в образах фанта­ зии»¹ . Эмоционально-эстетическое отношение человека к жизни есть всегда раскрытие (подчас логически до конца не оформленное) каких-то существенных сторон, связей реальности. Эстетические чувства относятся к высшим формам душевных переживаний. Они предполагают осознанную или неосознанную способность руковод­ ствоваться понятиями прекрасного при восприятии явлений окру­ жающей действительности, произведений искусства. Эстетические чувства возникают в единстве с нравственными и познавательными чувствами и обогащаются в связи с ними. По степени обобщенности своего предметного содержания эстетические чувства подразделя­ ются на конкретные (например, чувства к тому или иному художе­ ственному произведению) и абстрактные (чувство трагического, возвышенного). Начиная от чувства умеренного удовольствия чело­ век может пройти ряд ступеней вплоть до эстетического восторга.

Эстетическое чувство развивалось и совершенствовалось, от­ крывая перед человеком все новые и новые стороны действитель­ ности — прекрасные и безобразные, комические и трагические, возвышенные и низменные. Это чувство настолько глубоко диф­ ференцировало духовный мир человека, что со временем даже оп­ ределенные устойчивые эстетические представления приобрели огромное количество оттенков. Так, объективно-комическое в сис­ теме эстетического восприятия получило такие свои оттенки, как чувство юмора, сарказма, трагикомического и т.д. В отличие от сатирического восприятия действительности чувство юмора — это способность человека добродушно подшучивать над тем, что ему дорого, проявляя в этом глубоко эстетическое отношение к этому дорогому для него объекту.
¹ Выготский Л.С. Психология искусства. М., 1965. С. 275.

§ 6. Эстетическое сознание и философия искусства 681

Развитое эстетическое чувство делает личность человека инди­ видуально неповторимой, дифференцирует его внутренний мир и вместе с тем гармонически сочетает в нем духовные качества. Че­ ловек с развитым эстетическим чувством — это человек творчес­ кого порыва, творческого отношения к жизни.

Характерно, что человек с развитыми здоровыми эстетически­ ми потребностями надолго сохраняет не только духовную, но и физическую молодость, так как творческий, активный импульс его жизни повышает общий тонус жизнедеятельности его организ­ ма. Действительно, постоянное общение с природой, умение ви­ деть и создавать красоту в труде, в отношениях между людьми, способность глубоко чувствовать и понимать искусство — все это усиливает жизнеспособность человека, освобождая его от многих ненужных отрицательных эмоций и переживаний. Развитые эсте­ тические потребности делают более высокой общую культуру чувств, очищая их от вульгарных, примитивных и грубых пере­ живаний.

Эстетические эмоции, совершенствуя человечество, совершен­ ствуют и каждого отдельного человека. Благодаря им духовный мир каждого человека становится глубоко индивидуальным и не­ повторимым. Свободное и широкое развитие эстетических потреб­ ностей человека порождает в нем только ему присущий склад эмо­ циональной жизни, делает его жизнь интересной и красочной, дает ему объективно возникшее ощущение своей оригинальности и социальной значимости.

Эстетическое сознание существует в каждом акте человеческой активности, будь то научное мышление, чувственное созерцание, производственная деятельность или даже бытовая сфера. Человек оценивает с эстетических позиций любое свое проявление, каждое противостоящее ему объективное явление, словом, вообще все, что только вовлекается в сферу его опыта. Эстетическое сознание об­ разует существенную составную часть духовного богатства людей. Эстетические свойства явлений природы дано видеть и слышать лишь эстетически развитому глазу и уху человека. Эстетическими свойствами, художественностью пренебрегают, по Ф.М. Достоев­ скому, только лишь необразованные и «туго развитые» люди.

Искусство — это профессиональная сфера деятельности, в которой эстетическое сознание из сопутствующего элемента превращается в основную цель. Как бы ни был силен обязательно присутствующий эстетический момент в деятельности, например, ученого, не он все-таки определяет основное содержание его иссле­ дований. В искусстве эстетическое сознание становится главным.

682 ^{Глава 18. Духовная жизнь общества}

Эстетическое есть непосредственно данная чувственная выра­ зительность внутренней жизни предмета, которая запечатлевает в себе двусторонний процесс « опредмечивания >> человеческой сущ­ ности и «очеловечивания» природы и которая воспринимается че­ ловеком бескорыстно и переживается как самостоятельная жиз­ ненная ценность. «Человек жаждет ее, находит и принимает кра­ соту без всяких условий, а так потому только, что она красота»¹ .

Философия искусства. Эстетическое отношение к действитель­ ности, содержащееся во всех видах человеческой деятельности, не могло не стать предметом самостоятельного культивирования. Таким особым видом человеческой деятельности, в котором эсте­ тическое, воплотившись в художественное, есть и содержание, и способ, и цель, является искусство; оно «никогда не оставляло человека, всегда отвечало его потребностям и его идеалу, всегда помогало ему в отыскивании этого идеала — рождалось с челове­ ком, развивалось рядом с его исторической жизнью»² .

Искусство служит средством самовыражения человека, и, сле­ довательно, предметом искусства являются как отношения чело­ века и мира, так и сам человек во всех его измерениях — психо­ логическом, социальном, нравственном и даже бытовом. Гумани­ тарные науки — и психология, и социология, и этика и т.п. — также имеют своим предметом человека, но все они рассматривают его с какой-либо одной и притом сознательно ограниченной точки зрения. Искусство же не только берет человека в его цельности, но и затрагивает все самые глубокие и еще не изведанные наукой пласты того удивительнейшего феномена в мире, которым явля­ ется человек — тайна тайн природы. Искусство говорит с нами на своем особом языке, которому надо научиться, прежде чем он ста­ нет понятен.

Искусство, зародившись еще в первобытном обществе, приоб­ рело свои основные черты в античности, но и в то время оно не сразу начало мыслиться как особый вид деятельности. Вплоть до Платона (включая и его самого) искусством называлось и умение строить дома, и навыки кораблевождения, и врачевание, и управ­ ление государством, и поэзия, и философия, и риторика. Процесс обособления собственно эстетической деятельности, т.е. искусства в нашем понимании, начался в конкретных ремеслах (здесь он привел к созданию, например, орнаментов), а затем был перенесен
¹ Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений: В 30 т. Л., 1976. Т. 18. С. 94.

² Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений. СПб., 1911 —1918 . Т. XIX.

С. 77.

§ 6. Эстетическое сознание и философия искусства 683

в область духовной деятельности, где эстетическое также не было сначала обособлено от утилитарного, этического и познаватель­ ного.

Если для нас поэмы Гомера представляют собой главным обра­ зом произведения искусства, то для его современников они были настолько энциклопедически емкими, что рассматривались и как философское обобщение, и как этический эталон, и как изложение религиозной системы, и как творения искусства. Синкретичнос- тью античной культуры, т.е. малой выявленностью в ней того, что мы сейчас называем искусством, объясняется тот факт, что тогда не был развит, например, такой столь распространенный в Новое время жанр литературы, как роман. Литература как собственно искусство была представлена большей частью поэтическими про­ изведениями, проза же при всей ее эстетической оформленности была по своим целям, как правило, философской или историчес­ кой.

Искусство как таковое, в отличие от философии, науки, рели­ гии и этики, начинается там, где целью эстетической деятельности становится не познание или преобразование мира, не изложение системы этических норм или религиозных убеждений, а сама ху­ дожественная деятельность, обеспечивающая создание особого (второго наряду с предметным), изящно вымышленного мира, в котором все является эстетическим созданием человека. Две черты составляют его особенность. Во-первых , мир этот не есть по­ рождение чистого вымысла, не имеющего никакого отношения к действительному миру. У автора может быть исключительно мо­ гучая фантазия, но то, что изображено в художественном произ­ ведении, к какому бы направлению и жанру оно ни относилось, являет собой своеобразную реальность. По словам С. Цвейга, на­ стоящее художественное произведение тогда достигает своей цели, когда в творении забывается, как оно делалось, и оно восприни­ мается как голая жизнь. Во-вторых , эта реальность, именуемая художественной картиной мира, есть лишь более или менее прав­ доподобное изображение жизни, но не сама жизнь. Художник ин­ туитивно вкладывает в свое произведение помимо того, что входит в его замысел, и нечто, идущее из сферы бессознательного. В ре­ зультате подлинное произведение искусства содержит неисчерпа­ емость истолкований, будто автору было присуще бесконечное ко­ личество замыслов¹ . Для чего человеку необходим этот второй
¹ Это особенно выражается в игре талантливых и уж тем более гениальных

684 Глава 18. Духовная жизнь общества

мир, который, казалось бы, просто дублирует первый? Дело в том, что искусство в отличие от всех других видов деятельности есть выражение внутренней сущности человека в ее цельности, которая исчезает в частных науках и в любой другой конкретной деятель­ ности, где человек реализует только какую-нибудь одну свою сто­ рону, а не всего себя. В искусстве человек свободно и полновластно творит особый мир, так же как творит свой мир природа. Если и в своей практической деятельности, и в науке человек противопо­ ставлен миру, как субъект объекту, и тем ограничен в своей сво­ боде, то в искусстве человек превращает свое субъективное содер­ жание в общезначимое и целостное объективное бытие.

Эстетическое переживание произведения искусства, так же как и его создание, требует всего человека, ибо оно включает в себя и высшие познавательные ценности, и этическое напряжение, и эмо­ циональное восприятие. Искусство обращено не только к чувст­ вам, но и к интеллекту, к интуиции человека, ко всем утонченным сферам его духа. Художественные произведения являются не толь­ ко источником эстетического наслаждения, но и источником зна­ ния: через них узнаются, воспроизводятся в памяти, уточняются существенные стороны жизни, человеческие характеры и межлич­ ностные отношения людей. Это внутреннее единство всех духов­ ных сил человека при создании и восприятии произведений искус­ ства обеспечивается описанной выше синкретической силой эсте­ тического сознания. Если, читая научные, публицистические, популярные издания, человек сразу же внутренне настраивается на как бы «фрагментарное» мышление о мире, «забывая все», что ему не пригодится для восприятия данного текста, то, настраива­ ясь на чтение художественного произведения, он активизирует в себе все свои духовные силы: и ум, и интуицию, и чувства, и эти­ ческие понятия, и свое самое потаенное Я. Нет ни одного момента в нашей внутренней духовной жизни, который не мог бы быть вызван и активизирован восприятием искусства. Поэтому основ­ ной функцией искусства является его синтетическая миссия, обес-
актеров, для которых сцена — любимое поприще для самостоятельного творче­ ства, не ограничивающегося умелым и достоверным изображением того, что за­ думано автором. Такой актер стремится в олицетворение созданного автором об­ раза вложить свое личное понимание духовной сущности и бытовых условий этого образа. Становясь истолкователем автора публике, он нередко своим пониманием внутреннего мира изображаемого лица уясняет самому автору то, что им, быть может, бессознательно, было вложено в это лицо как возможность, и обращает эту возможность в действительность (см.: Кони А.Ф. Воспоминания о писателях. М., 1989. С. 126).

§ 6. Эстетическое сознание и философия искусства 685

печивающая целостное, полнокровное и свободное восприятие и воссоздание мира, которое возможно только при условии совме­ щения познавательных, этических, эстетических и всех других моментов человеческого духа.

Искусство отличается от науки тем, что оно направлено не про­ сто на изучение сущности вещей, на постижение общего и законо­ мерного в них, а на создание художественных образов, на вымысел событий, но так, чтобы это носило правдоподобный характер. Су­ щественным для настоящего искусства является тонкое психоло­ гическое изображение характера личности и жизненно правдивое изображение личностных взаимоотношений, внутреннего мира людей, который раскрывается через эти взаимоотношения.

Синтетической силой искусства во многом объясняется тот удивлявший философов факт, что среди всего многообразия видов духовной деятельности нет ничего, что имело бы равное по своей силе социальное воздействие на человека. Это знали уже в анти­ чности. Искусство нередко даже пугало людей своей таинственной силой. Так, высказывалось мнение, что любое стремящееся к по­ рядку государство должно запретить музыку (да и другие искус­ ства), ибо она размягчает нравы и делает невозможной строгую субординацию. Ортодоксальное христианство в первые века своего восхождения запрещало театр и живопись как нечто, оспариваю­ щее суровый аскетизм, которого требовали этические христиан­ ские догматы. Даже в Новое время, когда вследствие развития общественной жизни о запрещении искусства уже не могло быть и речи, государство продолжало накладывать жесткие цензурные запреты на литературу, требуя от нее послушного воспевания офи­ циального мировоззрения.

В XIX и XX вв. на первый план выдвинулась проблема соотно­ шения искусства и идеологии. Будучи облечены властью, идеоло­ гические системы, вбирающие в себя политические, моральные и другие установки каждого данного общества, нередко стремятся к подавлению свободы искусства, к его политизации. Естественно, при этом смысловая сторона художественных произведений упро­ щенно отождествляется с некой логически упорядоченной систе­ мой политических идей, что приводит к забвению специфики соб­ ственно художественного мышления, к утилитаризации эстети­ ческого чувства. В результате идеологического диктата расцветает так называемая массовая культура, в которой эстетические пока­ затели настолько снижены, что фактически исчезает всякое раз­ личие между таким усредненным искусством (т.е. уже псевдоис­ кусством) и самой идеологией.

686 Глава 18. Духовная жизнь общества
Вульгаризаторские подходы к идеологическому управлению искусством проявились и в нашем обществе, особенно в период культа личности Сталина и годы застоя, когда значительная часть художественных произведений была, по существу, лишь простой иллюстрацией к схематично и упрощенно толкуемым потребнос­ тям дня. Засилье в кино 70-х гг., например, так называемой про­ изводственной темы, подаваемой и кочующей из одного фильма в другой банальной схемы борьбы, скажем, молодого новатора и сна­ чала сопротивляющегося, но затем признающего свои ошибки ру­ ководителя, негативно сказалось на общем состоянии кино. Луч­ шие кинофильмы, в которых то же общественное содержание по­ лучало высокую художественную форму, «лежали на полках», не допускались до зрителя или же неузнаваемо изменялись в резуль­ тате применения «монтажных ножниц». Идеологизация искусст­ ва переросла в его бюрократизацию, что открывало дорогу личным амбициям тех людей, которые занимали командные посты в ин­ дустрии кино. Пользуясь идеологическим лозунгом о якобы анти­ общественном или антипатриотичном содержании тех или иных кинолент, об их «отходе» от социалистического реализма, эти люди, надевшие политико-идеологические шоры, на долгое время задержали появление на экранах фильмов ряда талантливых ре­ жиссеров, например А. Тарковского, С. Параджанова.

Требование свободы художественного творчества от бюрокра­ тического контроля и идеологического диктата не имеет ничего общего с ложным тезисом о «внеморальной природе искусства», который поддерживается некоторыми исследователями в запад­ ной эстетике: эстетика и этика не могут быть безнаказанно разде­ лены. Искусство, как говорил Г. Гегель, есть эстетически преоб­ разованный «нравственный дух». Демократизация искусства оз­ начает не свободу от морали, но свободу от бюрократических препон. Только в условиях истинной либеральной демократии ис­ кусство может в действительности достичь не только эстетичес­ ких, но и этических высот, как это случилось, например, в фильме Т. Абуладзе «Покаяние», в котором благодаря высокой эстетичес­ кой форме трудные годы нашей истории прошли для нас не только через эстетический, но и через нравственный катарсис.

Роль искусства в общественной жизни трудно переоценить. Любое глубокое переустройство общественных порядков всегда подготавливалось при активном участии искусства. Так было и в античности, и в эпоху Возрождения. Так было и в начале 80-х гг. XX в., когда именно писатели как бы исподволь подготовили тот мощный взрыв социальной активности в нашей стране. Не случай-

§ 6. Эстетическое сознание и философия искусства 687

но именно искусство быстрее, чем, скажем, наука или право, от­ реагировало на изменение барометра общественной жизни в сере­ дине 80-х гг., оказавшись на переднем крае главных событий вре­ мени.

Таким образом, эстетическое сознание и его высшая форма — искусство — являются необходимейшей частью общественного со­ знания, обеспечивающей его целостность и мобильность, его поис­ ковую направленность в будущее, его нравственно-психологичес­ кую устойчивость в настоящем.

Однако искусство обеспечивает не только здоровье общества, но и многовековую преемственность культуры, ее нарастающую универсальность. Создавая общезначимые идеи, образы, вырас­ тающие до всечеловеческих символов¹ , оно выражает смысл всего исторического развития. Эдип и Антигона, Гамлет и Дон Кихот, Дон Жуан и Кандид, Обломов и князь Мышкин, Мастер и Марга­ рита — это уже не просто художественные образы, это символы культурно-значимых общечеловеческих ценностей. Искусство вбирает в себя все достижения человечества, по-своему трансфор­ мируя и изменяя их. Без использования традиционных, живущих веками культурных символов невозможно включиться в линию преемственности культур, невозможно ощутить историю как еди­ ный процесс, имеющий определенное прошлое и только потому определенное настоящее и, главное, будущее.

Относясь к искусству, как к способу своего целостного самовы­ ражения, человек всегда видел в нем средство для обеспечения бес­ смертия всех других своих достижений. Исторически значимые личности и их дела воспеваются в фольклоре, любое социально зна­ чимое событие находит свое отражение в живописи или архитекту­ ре, музыке или поэзии. Так, «Слово о полку Игореве» неизвестного русского автора конца XII в., Ленинградская симфония Д.Д. Шос­ таковича, написанная в годы блокады, мемориальный комплекс в Волгограде — это выражения исторической памяти народа. Народ без искусства лишен исторической памяти, а без исторической па­ мяти он уже теряет свою национальную целостность.

¹ Центральное понятие искусства, по В. Шеллингу, — символ, отличающийся от схемы и аллегории. В схеме особенное созерцается через общее. У ремесленника есть схема изделия, в соответствии с которой он работает. Противоположность схемы — аллегория: в ней общее созерцается через особенное, уникально-единич­ ное. Так, например, поэзия Данте аллегорична в высоком смысле слова, а вот поэзия Вольтера — в более низком. Совпадение общего и уникально-единичного есть символ.

688 ^{Глава 18. Духовная жизнь общества}

Итак, синтезирующая миссия искусства проявляется и на уров­ не отдельной личности, скрепляя воедино все ее духовные силы, и на уровне каждого данного этапа общественного развития, обес­ печивая целостное самовыражение народа, и на уровне историчес­ кой связи поколений, выражая единство поступательного прогрес­ са культуры.

В заключение подчеркнем, что истинное содержание искусства появляется тогда, когда оно схватывает и порождает представле­ ния и образы, раскрывая самые глубокие и всеобщие человеческие интересы в виде уникальных форм их проявления.