Azərbaycan Milli Elmlər Akademiyası Fəlsəfə Ġnstitutu “Müasir fəlsəfə problemləri” Ģöbəsi

Ədəbiyyat:     

1. Azərbaycan tarixi, Yeddi cilddə, IV cild, Bakı, 2007. 

2.  Azərbaycan  tarixi  (ən  qədim  zamanlardan  XX  əsrədək),  Z.M.Bünyadovun  və 

Y.B.Yusifovun redaktəsilə, Azərbaycan Dövlət Nəşriyyatı, Bakı-1994. 

3.  Mehmedzade  M.B.  «Azərbaycan  dövləti»,  «Odlu  Yurd»  dərgisi,  yıl:3, 

sayı:3(38), Istanbul, 28 Mayıs 1931. 

4.  Mehmedzade  M.B.  Millət  və  dövlət,  «Odlu  Yurd»  dergisi,  sayı:  5,  temmuz, 

Istanbul, 1931.  

5. Mehmedzade M. B., «Devlet oluş günümüz», «Qurtuluş» dergisi, yıl: 2, sayı: 7-

8, Berlin, 1935. 

 

Таир Байрамов 

 

ИЗМЕНЕНИЯ ЦЕННОСТНОЙ ОРИЕНТАЦИИ 

НАЦИОНАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ АЗЕРБАЙДЖАНА XIX-XXI ВВ. 

В ОПТИКЕ ТИПОЛОГИЧЕСКОЙ МОДЕЛИ П.СОРОКИНА 

 

Все  виды  азербайджанского  искусства  и  все  сферы  культуры  в  XIX-

XX  веках  пронизывает  последовательно  усиливающаяся  светская, 

чувственная  тенденция  к  «обмирщению»  художественной  культуры 

(10).  Художественно-религиозная  целостность  не  выдерживает 

натиска 

этих 

тенденций 

уже 

в 

XVII-XVIII 

веках, 

а 

«десимволизирующий XIX век» (формулировка Ю.Лотмана) пытается 

разрушить  ее  культурную  интегральность.  Для  нисходящей  линии 

развития  в  этнокультурной  динамике  характерно  критическое 

680 

 

отношение 

к 

традициям, 

которое 

может 

переходить 

в 

последовательное  отрицание  тех  или  иных  составляющих  своей 

этнокультурной  традиции.  В  этом  контексте  следует  рассматривать 

некоторые  антиклерикальные  идеи  азербайджанских  просветителей 

XIX  века  (критика  Физули  у  М.Ф,Ахундова,  критика  мусульманской 

обрядности  у  Сабира  и  Дж.  Мамедкулизаде).  Азербайджанская 

эстетическая  и  этическая  мысль  XIX  века  в  лице  ее  лучших 

представителей,  мыслителей-гуманистов  М.Ф.Ахундова,  Гасан-бека 

Зардаби и др. последовательно проводила в жизнь идею вестернизации 

всех  областей  азербайджанской  культуры  (1).  В  то  время  как  в 

западноевропейской  философии  и  эстетике  обозначилась  тенденция 

критики  идей  научно-технического  прогресса  и  «цивилизаторства» 

(Ф.Ницше,  О.Шпенглер),  отечественная  общественно-политическая  и 

эстетическая  мысль  приветствовала  все  блага  западной  цивилизации 

(1, с. 152-209). 

Параллельно,  в  Азербайджане  вплоть  до  кровавых  событий  1917  г.  и 

1920 г., и даже позже развилась и по сей день  возрождается исламская 

«идеациональная» культура. 

Европеизация и частичная русификация азербайджанской культуры в 

XIX  веке  способствовала  глубокому  изменению  системы  этико-

эстетических  ценностей.  Но    начало  этому  процессу  было  положено 

задолго до присоединения Азербайджана к России, когда в XVII-XVIII 

веках  в  результате  пассионарного  спада  (2)  преобладающей  стала 

система 

ценностей 

переходной 

культуры 

«идеалистически-

чувственного»  типа,  в  которой  наибольшей  ценностью  обладает, 

согласно  Сорокину,  индивидуум  и  его  возвышенные  чувства  (как  в 

романтизме).  Эстетический  идеал,  прекрасное  носят  в  такой  системе 

ценностей  идеально-чувственный  характер  (8,  9).  В  системе  же 

эстетических  ценностей    идеациональной  культуры  прекрасное, 

эстетический идеал связывается преимущественно с трансцендентной 

реальностью и имеют абстрактный, сверхчувственный характер (8, 9). 

Как  у  Физули  «Его  красота  –  распространенное  объяснение  сжатой 

речи, в красоте своей Он лишен сходства со всем тем, что не Он» (4, с. 

523). 

Изменения  ценностной  ориентации  культуры  и  искусства,  изменения 

«цвета  времени»,  прекрасно  прослеживаются  на  примере  истории 

азербайджанской поэзии. М.Физули в поэму «Бангу баде» («Гашиш и 

вино»)  писал  об  указанных  веществах  в    чисто  метафизическом, 

символическом контексте суфийской философской поэзии (4). Но уже 

у  М.Ш.Вазеха  вино  приобретает  более    материальный  характер: 

681 

 

«Уменье  пить  не  всем  дано/  Уменье  пить  –  искусство!».  И,  наконец, 

А.А.Вахид доводит эту чувственную тенденцию до логического конца: 

«Женщины и вино должны быть реальными, а не метафорическими!» 

(Internet/kultura.az). 

Одна  из  актуальных  проблем  национальной  философии  искусства, 

эстетики,  культурологии  и  искусствоведения:  Азербайджан  и  Запад, 

азербайджанское  искусство  в  контексте  европейской  и  мировой 

культуры,  в  контексте  этнокультурных  и  художественных  процессов 

XIX-XXI веков.  

«Европейская  культура  сегодня  –  это  не  только  культура  романо-

германского  суперэтноса.  Европейская  культура  на  рубеже  нового 

тысячелетия  объединяет многие  этносы  на  всех континентах  земного 

шара. 

Европейская 

модель 

общественного 

устройства, 

демократические  институты,  присущие  этой  системе  этические    и 

эстетические 

ценности 

изменили 

этнические 

поведенческие 

стереотипы  всех  этно-культурных  систем,  входящих  в  мировое 

сообщество» (3). Сейчас все многообразие этнокультур преобразуется 

в  новую  системную  целостность  –  культуру  информационного 

общества с ее нанотехнологиями м Интернетом. 

«Европейская  модель  светской  культуры  в  Азербайджане  не  была 

навязана  «сверху»  царским  указом,  а  была  подготовлена  как 

предшествующей  этнокультурной  историей  азербайджанцев,  так  и 

просветительской  деятельностью  и  творчеством  М.Ф.Ахундова, 

А.Бакиханова,  М.Казымбека,  М.А.Сабира,  Г.Зардаби,  А.Гусейнзаде. 

утверждению  и  развитию  европейской  цивилизации  в  Азербайджане 

способствовала  деятельность  азербайджанских  меценатов  З.  Тагиева, 

Нагиева,  Мухтарова,  российских  архитекторов  Плошко,  Скуревича, 

Гославского,  Эйхлера,  сформировавших  европейских  архитектурный 

облик  Баку.  Заметную  роль  в  институциализации  азербайджанской 

культуры  по  европейскому  образцу  сыграло  Российское  (позже 

Советское) государство» (3). 

«Азербайджанское  «западничество»  еще  в  социально-политической  и 

этико-эстетической  мысли  XIX    века  заявило  о  себе  как  о  реальной 

силе,  способной  преобразовать  азербайджанское  общество.  А  уже  в 

начале 

прошлого 

столетия 

прозападная 

ориентация 

стала 

доминирующей  в  среде  национальной  интеллигенции.  Несколько 

позже, в советское время, в эпоху хрущевской «оттепели» и особенно 

в  период  «застоя»  азербайджанское  «западничество»  стало  формой 

этносоциального  протеста,  стремлением  к  самоидентификации,  к 

собственной 

этнической 

самобытности 

через 

осознание 

и 

682 

 

демонстрацию своей инаковости, непохожести на «простых советских 

людей»  с  их  «совковой»  ментальностью»  (3).  Все  это  не  могло  не 

отразиться на развитии искусства. Более того, именно художественная 

культура явилась той областью, где только и можно было реализовать 

себя  как  представителя  самобытной  этнокультуры  в  условиях 

тоталитарного  советского  режима  с  меньшей  степенью  риска  (по 

крайней  мере,  после  смерти  Сталина),  ссылаясь  на  то,  что  искусство 

советского Азербайджана может быть «национальным по форме». На 

мой взгляд, с точки зрения теории Л. Гумилева, Азербайджан с 1960 г. 

и по сей день находится в фазе «этнической регенерации», связанной с 

национальным подъемом и деятельностью общенационального Лидера 

Гейдара Алиева.  

Прозападная 

ориентация 

эстетических 

вкусов 

бакинской 

художественной  интеллигенции  удивительным  образом  и  во  многих 

отношениях  гармонично  вписалась  в  систему  традиционных 

эстетических  ценностей,  породив  подлинные  шедевры  искусства, 

созданные  на  основе  глубокого  синтеза  восточных  и  западных 

традиций:  джаз-мугам  В.Мустафазаде,  поэзию  В.Самедоглы, 

экспрессионизм Р.Бабаева и Д.Мирджавадова, абстрактную станковую 

миниатюру  Э.Асланова.  Каким  образом  удалось  синтезировать 

художественные  стилевые  формы  джаза,  абстракционизма  и 

экспрессионизма  с  национальной  художественной  традицией?  В  60-е 

годы  в  американском  джазе  появилось  направление  (М.Дэвис, 

Д.Колтрейн,  Х.Хэнкок,  А.Джамал  и  др.),  в  котором  доминирующей 

стала импровизация на ладовой основе, т.е. на основе повторяющихся 

мелодико-ритмических  оборотов.  В  70-е  годы.  ладовый  джаз  и  джаз-

рок  выдвинулись  в  число  основных  стилевых  направлений.  А  в 

азербайджанском  мугаме  импровизация  традиционно  строилась  на 

ладовой, круговой цепочной структуре. Джаз и мугам были рождены 

для того, чтобы когда-нибудь встретиться, прежде всего, в творчестве 

гениального  В.Мустафазаде  на  оживленном  перекрестке  диалога  

культур,  каким  является  Азербайджан.  Сходная  картина  –  с 

традициями экспрессионизма и абстракционизма. Еще В.Зуммер писал 

о  традиции  «экспрессионизма»  в  азербайджанской  миниатюре 

тебризской  школы  (7).  В  абстрактной  концентрической  символике 

ислама – истоки современной азербайджанской абстрактной живописи 

и 

графики 

(2). 

Очевидно 

влияние 

западно-европейского 

постимпрессионизма – Ван Гога и пуантилистов – на изобразительный 

язык  С.  Бахлулзаде.  С.  Бахлулзаде  не  скрывал  приверженности  к 

традиции  постимпрессионистической  живописи  (М.Наджафов)  (3),  за 

683 

 

что его подчас сурово критиковали.  

Когда  мы  говорим,  что  западная  культура  оказала  колоссальное 

влияние  на  Азербайджан,  следует  понимать,  что  речь  здесь  идет  о 

культуре  преимущественно  чувственного  типа.  Массовая  культура 

современного 

постиндустриального 

общества 

– 

поздняя 

разновидность культуры чувственного типа.  

Очень 

часто 

современную 

массовую 

культуру 

резко 

противопоставляют  классическому  искусству  Запада,  не  учитывая 

того  обстоятельства,  что  сенсорный  голод,  визуально-эстетический 

гедонизм  ренессансной  и  современной  культур  –  типологически 

сходные  явления.  В  этом  смысле  и  противоположность  массовой  и 

элитарной  культур уже не кажется абсолютной.  

В то же время, уже в начале ХХ в. в западной элитарной визуальной 

культуре  модернизма  явственно  обозначилась  античувственная 

тенденция. Чувственной культуре в сфере изобразительного искусства 

соответствует  «визуальный»  стиль.  Этот  визуальный  стиль  был 

отвергнут  модернизмом,  отказавшимся  копировать  действительность. 

П.Сорокин  писал  о  модернистских  течениях:  «Они  не  являются 

визуальными, потому что не стремятся изобразить объект так, как он 

предстает  нашим  глазам.  Кубистская     или футуристская   картина  не 

передает  чисто  зрительного  впечатления  от  объекта.  Замечание 

Пикассо,  что  он  пытается  «заменить  визуальную  реальность 

концептуальной  справедливо  и  применительно  к  большинству 

«модернистов»  (9,  с.  123).  Модернизм  –  это  протест  против  

чувственной культуры. П.Сорокин и Н.Бердяев считали модернизм не 

всегда  удачной  попыткой  возрождения  средневековой  духовной 

культуры.  

Интересно с этой точки зрения взглянуть на историю азербайджанской 

станковой живописи ХХ века. С середины 30-х по 60-е гг. ХХ века в 

азербайджанской  живописи  безраздельно  господствовал  визуальный 

стиль. Но вот, уже в 60-е гг. и особенно в 70-е, в творчестве Ашрафа 

Мурада,  Д.Мирджавадова,  Р.Бабаева,  К.Ахмедова  и  др.  возникла 

тенденция,  прямо  противоположная  визуальному  стилю  советского 

реализма.  Эта  тенденция,  характеризуется  духовными  исканиями, 

психологизмом  и  поисками  этноидентичности  нашего  искусства, 

обращением  к  национальным  традициям.  Такое  искусство  Питирим 

Сорокин считал либо «идеалистическим» (гармония между визуально-

чувственным и духовно-идеациональным), либо «смешанным» (когда 

ведутся поиски такой гармонии, но она не достигается). 

Сейчас  интересные  поиски  как  в  области  содержания  (неосуфийский 

684 

 

концептуализм 

А.Садыхзаде, 

концептуализм 

«YARAT» 

неогностический  дискурс  Т.Даими),  так  и  в  области  формы 

(продолжатель  лучших  традиций  авангарда  ХХ  в.  А.Садыхзаде  со 

своим  неповторимым  индивидуальным  стилем  (6),  Л.Алиева  со 

своими  «идеалистическими»,  т.е.  духовно-чувственными  работами  в 

рамках 

«визуального 

стиля», 

И.Эльдарова 

с 

«девушками, 

выбирающими  нефтяников»,  Ф.Ахмед  со  своим  ковровым 

«деконструктивизмом»  (термин  Дерриды),  ведутся  современными 

азербайджанскими  художниками,  в  том  числе  участниками 

объединения «YARAT». 

В  искусстве  же  Южного  Азербайджана  и  Ирана,  с  начала  XIX  века, 

вплоть  до  1925  года  преобладал  «идеалистически-визуальный»  т.н. 

«каджарский  стиль»  (6).  А  в  современном  искусстве  Южного 

Азербайджана, нашей диаспоры, а также Ирана, ведутся поиски как в 

области 

реализма, 

так 

и 

в 

области 

модернистского, 

постмодернистского 

и 

«постсовременного 

исламского 

«теологического» дискурсов (6). 

 

Литература: 

1.Абдуллаева  Р.Г.  Проблема  художественного  стиля  в  информационной 

культуре. – Баку, Элм, 2003. 

2.Байрамов  Т.Р.,  Искендеров  С.Н.  Традиция  и  художественный  процесс.  – 

Баку: Элм, 2002. 

3.Байрамов  Т.Р.,  Искендеров  С.Н.  Культура  и  этнос  //  Центральная  Азия  и 

Кавказ. – Швеция, № 1(7), 2000, с. 212-224. 

4.Бертельс Е.Э. Низами и Физули. – М.: Наука, 1964.  

5.Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. – М.: «Мишель и Ко», 1993. 

6.Мирза  Г.А.  (Каджар).  Творческий  процесс  и  индивидуальный  стиль 

художника в азербайджанской станковой живописи(послед. четверть ХХ в.) – 

Баку, 2004. 

7.Саламзаде Э.А. Искусствознание Азербайджана. ХХ век. – Баку: Элм, 2001. 

8.Сорокин П. Социальная и культурная динамика: Исследование изменений в 

больших  системах  искусства,  истины,  этики,  права  и  общественных 

отношений. Пер с англ. – СПб: РХНИ, 2000. 

9.Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. – М.: Политиздат, 1992. 

10.Сумбатзаде  А.С.  Азербайджанцы:  этногенез  и  формирование  народа.  – 

Баку: Элм, 1990. 

 

 

                            

685 

 

 Zhang Ping  

 

UNCERTAINTY OF EXISTENCE IN CURRENT SOCIETY: A NEW 

DISCUSSION ON RISK AND SECURITY (1) 

 

The  living  state  of  mankind  itself  is  the  eternal  theme  of  philosophical 

research.  Human  beings  have  developed  from  ancient  wilderness  to 

modernization today, more comfortable, more convenient and affluent, and 

are  highly  closely  linked  by  globalization.  However,  what  changes  have 

been  taken  place  to  the  people's  subjective  evaluation  and  feelings  about 

life?  The  author  thinks,  there  is  more  uncertainty  in  life  in  an  industrial 

society  than  in  an  agricultural  one.  Life  is  more  dynamic  in  the  industrial 

society  because  of  many  more  accidents  and  societal  interactions.  And  in 

the past ten years, philosophical research has discussed the uncertainty state 

of the people in current society. 

1. Uncertainty: The loss of certainty in the people‘s existence in current 

society. 

Although uncertainty is one of the subjective feelings. From the perspective 

of  people's  mental  state,  there  are  indeed  many  obvious  manifestations  of 

uncertainty. Concretely, it means:  

First,  substitutability:  in  the  period  of  farming  civilization,  the  division  of 

labor between men and women in the family is the most important, and that 

is  difficult  to  be  replaced.  But  in  the  period  of  the  industrial  civilization, 

people's  substitutability  in  employment  has  been  increasing.  The  finer  the 

division of labor, the more likely people are to be replaced.  

Second, high liquidity: the development of modern science and technology 

and the development of transportation system both make people's residence 

and  employment  no  longer  limited  to  a  certain  space.  The  radius  of 

residence  space  is  expanded,  the  changes  of  occupation  are  very 

convenient.  So  people  can  seek  employment  and  residence  all  over  the 

world,  that  is,  human  mobility  has  greatly  improved,  simultaneously  the 

sense of belonging has weakened.  

Third, intensification of differentiation and inequality: the differentiation of 

the  mass  –  not  only  income,  status,  but  also  residential  areas,  so-called 

taste,  lifestyle  etc.  Due  to  the  background  of  social  capital,  wealth  and 

education,  the  difference between people is  getting  bigger  and  bigger.  For 

the  majority  of  the  lower  classes  of  society,  the  feeling  of  deprivation  is 

getting  stronger  and  stronger,  which  means  the  loss  of  opportunity,  value 

and controlling over themselves and lives . 

Fourth,  anxiety  of  choosing:  in  an  era  of  changing,  more  and  more 

686 

 

information  and  choices  make  people  unable  to  adapt.  It  seems  that 

everything  is  possible,  but  fact  is  that  the  probability  of  success  has  not 

increased.  It  is  more  and  more  difficult  to  make  choices  – in  the  past  era, 

people rarely need to choose, just following their parents to learn to work, 

and that was enough. Now the situation is completely different, people are 

very difficult to face the choice. 

In  short,  from  the  perspective  of  the  satisfaction  of  people'  lives,  the 

spiritual  and  psychological  life  of  current  society  is  actually  deteriorating. 

People  are  generally  helpless  and  deprived  of  their  defeat,  and  the  mental 

and  psychological  consequences  appear.  And  the  pain  caused  by 

uncertainty is obviously bigger than ever. 

The  people‘s  existence  in  current  society  is  called  unfounded  existential, 

because they lost the roots of the native land. It is no longer the same as the 

past  ,  following  the  rhythm  of  the  seasons,  clearly  life  planning,  fixed 

lifestyle  and  even  familiar  neighbor...  Current  people  from  birth  to  death, 

are  busy  with  studying,  job  hunting,  childbearing  etc,  there  are  so  many 

unknown things in the process, which was not in the past. On the contrary, 

everyone faces many changes in their lives, including emotional betrayal or 

separation,  including  occupational  replacement,  including  the  depreciation 

of capital value and so on. At the same time, self-identity and the senses of 

belonging  for  the  people  will  be  further  easily  lost.  These  existential 

dilemmas  will  not  disappear  because  of  the  increase  of  knowledge  and 

rationality, nor will they be weakened by the accumulation of wealth. In the 

process,  current  people  are  more  and  more  conscious  about  the  loss  of 

certainty  and  the  self-worth.  How  to  adapt  to,  how  to  think  and  how  to 

ease? That is the anxiety dilemma for the current peoples‘ existence. 

The  thinkers  have  provided  two  theories  that  have  profoundly  inspired 

about  this.  That  is  Giddens'  modernity  theory  and  Baker's  theory  of  risk 

society. These theories profoundly understand the reality of current people's 

life, reveal the risk nature of modern society, and introduce the eye-catching 

problem: security and risk . 

Giddens  proposed  the  concept  of  modernity  that  deeply  touches  on  the 

uncertainty  at  the  individual  level  in  modern  society.  In  his  grand 

"reflection"  framework,  the  first  thing  to  explain  is  "the loss  of  traditional 

control,  the  remodeling  of  daily  life,  and  the  individual  being  forced  to 

choose among diversity"(2). Giddens' book ―Modernity and Self-Identity”, 

is  full  of  discussions  about  social  individuals  who  are  ―isolated  in 

isolation‖. He also explores the changes in interpersonal relationships and 

intimacy  in  personal  life.  In  the  study  of  modernity,  Giddens  included 

safety as one of the ontological problems of current people. There are two 

687 

 

important  safety  propositions  in  Giddens's  ideology.  First,  on  a  personal 

level,  Giddens  believes  that  the  ontological  security  of  current  people  has 

been severely damaged. He pointed out that "human life requires a certain 

degree of ontological security and trust, and the basic mechanism by which 

this feeling can be realized is a common practice in people's lives." Today's 

society  characterized  by  modernity  undermines  this  "convention".  The 

existence  uncertainty  replaces  experience  and  tradition,  and  threatens  the 

ontological  security  of  people  (3).  Second,  at  the  level  of  society  as  a 

whole,  Giddens  analyzed  the  failure  of  social  security  mechanisms.  He 

pointed out that "the future society has become an insecure society." "Social 

security  mechanisms  are  under  an  eternal  pressure.  At  the  same  time, 

people's  high  expectations,  excessive  sensitivity,  confusion  and  rumors 

played important role in the failure of the mechanism" (4). 

From  a  certain  perspective  the  analysis  of  modern  uncertainty  crisis,  the 

theory  of  risk  society  and  the  theory  of  modernity  can  be  said  to  be  the 

congenial.  ―Risk‖  is  the  concept  systematically  proposed  by  the  famous 

German sociologist Baker who believes it is the core concepts to understand 

the modern society. In his discussion of “Risk Society”, Baker analyzed that 

people's insecurity comes from the ―remodeling‖ or ―dissolution‖ of social 

structure. Baker pointed out that risk is an important feature of our time. In 

this context, "modernity‖ breaks away from and reshapes the existing social 

structure and dispels the most basic certainty characteristics of people's life 

behaviors – including social classes and families. Patterns, gender identity, 

marriage,  parent-child  relationships,  and  occupations,  these  ―loss  of 

traditional parameters‖ lead to rising insecurity (5).  

We can see that both modernity theory and risk society theory sharply point 

out one of the core characteristics of current society – the widespread risk. 

"Risk  has  become  the  basic  feature  of  modern  society",  "Risk  is  an 

inevitable part of our lives, and everyone faces an almost unpredictable risk 

of uncertainty‖ (6). That is, risk constitutes the most severe impact on the 

security  of  current  people.  The  cost  of  security  is  generally  rising,  and 

human society faces an unprecedented high level of uncertainty. No matter 

what kind of means is used, it seems that they cannot give current people a 

complete  sense  of  security.  In  the  face  of  such  a  reality,  past  security 

research  needs  to  rethink  its  research  perspective.  ―The  interpretation  of 

security has lost its authenticity in a global risk society‖ (7).  

Undoubtedly,  uncertainty  constitutes  the  existential  anxiety  of  current 

people.  It  also  prompts  us  to  think  about  two  closely  related  issues  –  risk 

and safety. And those both have changed significantly with the transition of 

social structure.  

688 

 

    2. Risk: Individualization and differentiation. 

The word "risk" in Chinese is synthesized by two words: wind and danger. 

In ancient times, fishermen prayed definitely each time before going out to 

sea, praying for the gods to bless themselves to return safely with full load. 

In  the  long-term  fishing,  they  deeply  understood  what  were  the 

unpredictable dangers that the ―wind‖ brought to them. They realized that, 

for the fishing life, ―wind‖ meant ―risk‖. 

The  term  "risk"  in  contemporary  languages  has  greatly  surpassed  the 

narrow meaning of ―at risk‖, and that means ―possibility of danger and loss 

‖. After more than two hundred years of deduction and changing, the word 

"risk"  is  gradually  deepened  with  the  complexity  and  profoundness  of 

human activities, and has been given a broader and deeper meaning in the 

fields  of philosophy,  economics,  sociology,  statistics  and  even culture  and 

art. It has also become a very frequent word in people's lives. 

Researchers  have  recognized  that  risk  is  a  concept  with  high  subjective 

cognition,  and  the  phenomena  and  problems  in  the  subjective  cognitive 

cannot  be  separated  from  the  microscopic  perspective.  The  individualist 

methodology  in  philosophical  research  provides  us  with  a  good  analytical 

perspective.  Studying  risks  from  an  individual  perspective,  it  analyzes  the 

dividual  differences  in  risk,  to  promote  accurately  predicting  risks,  and 

effectively managing risks. 

Obviously, significant social risks, no matter which category, first appears 

in an individual, small-scale form, so the study of social risks must be based 

on  the  analysis  of  individual  risks.  Individual  perspectives  are  an  integral 

part of the entire risk research. Giddens‘s modernity theory also profoundly 

touched  the  risk  issue  at  the  individual  level  in  current  society.  Giddens's 

exposition  of  "ontological  security"  and  "existential  anxiety"  of  current 

people  is  also  started  from  the  individual  perspective,  and  then  to  the 

institutional and cultural level. In short, paying attention to the individual's 

analytical perspective helps us to distinguish risk differentiation, and that is 

very meaningful. 

 (1) Difference in risk distribution. In modern society, everyone is facing 

risks.  However,  in  real  life,  the  risk  is  not  ―Everyone  is  equal‖,  and  the 

actual  distribution  of  social  risks  is  obviously  different.  About  this  issue, 

early researchers stated: "The risk distribution always attaches to the class 

model, but in an upside down way: wealth gathers in the upper layers, and 

risk  concentrates  in  the lower  layers  of  society.  In  this regard, risk  further 

solidifies  social  class.  Poverty  can  lead  to  a  large  number  of  unfortunate 

risks. On the contrary, income, power and education can purchase security 

and risk-free privileges‖ (8).  

689 

 

The uneven distribution of risks in various groups of society is significant 

and widespread. This difference in distribution is prominently manifested in 

two  ways.  First,  the  difference  in  risk  distribution  is  group  difference, 

which is associated with class differences. In social life, the lower classes of 

society  bear  more  social  risks.  They  are  more  likely  to  ingest  toxic  foods, 

inferior  water  and  air,  and  are  more  likely  to  be  threatened  by 

unemployment  and  occupational  diseases. They  are  forced to  accept  high-

risk  surroundings.  Second,  the  difference  in  risk  distribution  is  often 

reflected in the degree of risk damage. For example, the socially privileged 

class,  by  virtue  of  its  wealth  and  power,  can  purchase  relative  security  or 

risk  aversion  privileges  (including  safer  housing  and  high  insurance,  etc.), 

and  to  minimize  the  damage  of  the  same  risk  situation.  In  particular,  it  is 

important  to  note  that  the  privileged  class  can  even  find  ways  to  pass  on 

risks, while for the lower classes of society it is difficult to abstain the high-

risk from the beginning to the end. 

The above points reveal to us that ―risk becomes the essential another unfair 

problems of current society‖, we should pay more attention to the fact that 

there  is  differential  distribution  of  risk  and  that  it  deepens  social 

differentiation  and  social  injustice.  This  new  injustice  has  emerged  in  the 

context  of  the  weakening  of  traditional  risk  management  (such  as  the 

planned  economic  system  and  unit  system  in  China),  and  the  modern  risk 

governance  has  not  yet  been  perfected,  facing  the  more  complicated 

situation  in  China.  Our  research  needs  a  micro-perspective,  analyzing  not 

only the differences in risk distribution, but also discriminating the degree 

of damage for the different people under the same risk situation. 

(2) Differences in risk tolerance. The differences in perceptions of risks 

among  different  groups  of  people  are  also  extremely  enormous.  Usually 

presented that the vulnerable groups of people have poor cognitive ability, 

and  the  groups  with  high  social  status  have  relatively  strong  cognitive 

ability.  Preliminary  studies  have  shown  that  the  factors  influencing  risk 

cognition are: urban and rural factors, education, family income, social trust 

(including  the  trust  in  government  and  experts,  etc.),  as  well  as  personal 

experience (9). And the difference in risk tolerance is also very important. 

Western  scholars  have  done  a  lot  of  research  on  the  difference  in  risk 

tolerance.  Some  scholars  pointed  out  that  risk-taking  is  closely  related  to 

people's  perception  of  risk,  personal  ability  and  demand,  and  personal 

―ignorance‖  (10).  Obviously,  the  frequency,  intensity  and  scope  of  risks 

directly  influence  the  risk  tolerance  of  social  individuals.  Therefore,  the 

difference in risk tolerance of different individuals is a subject that needs to 

be compared and carefully studied. 

690 

 

For  risk  tolerance,  Baker  believes  that  it  is  closely  related  to  the  ―cultural 

definitions‖  and  the  ―standard  of  living‖.  ―Baker  said,  in  risk  society,  we 

had to ask ourselves the question: How did we want to live?‖ (11). Baker 

thinks  that  the  standard  of  living  has  at  least  two  aspects.  One  is  the  high 

limit of people's expectations for life, and the other is the lowest level that 

can be borne. These two standards are far removed due to different cultural 

backgrounds  and  social  political  and  economic  conditions.  Under  certain 

social conditions, the differences in risk tolerance of the individuals can be 

compared  through  effective  measurements.  Quantitative  analysis  will  be 

useful here. Based on these measured data, we can roughly divide the risk 

tolerance  of  the  individuals  into  five  levels,  namely,  high  stronger  risk 

tolerance, stronger risk tolerance, general risk tolerance, weak risk tolerance 

and low risk tolerance. These five levels of risk tolerance, consulting with 

the  risk  types  faced  by  different  individuals,  can  clearly  show  the  risk 

predicament of different people. 

(3)  Differences  in

  response  to

  risks.  ―There  are  no  regulations  for 

people  in  the  risk  trap,  but  there  is  a  completely  opposite  reflection  – 

silence  and  panic  turmoil  often  alternates  suddenly  and  extremely‖  (12). 

Western  scholars  are  also  ahead  in  this  regard.  Through  a  face-to-face 

interview  with  134  residents  in  the  UK  and  Australia,  the  researchers 

concluded  that  the  response  to  risk  is  clearly  influenced  by  age,  gender, 

occupation,  and  ethnicity  (13).  However,  some  researchers  opposed  that 

gender  as  an  influential  factor.  When  they  examined  the  ―comparison  of 

different decision makers in a composite environment, the impact of gender 

on  decision-making  is  not  straightforward,  because  the  impact  of  the 

―decision  support  system‖  is  contradictory  and  uncertain  (14).  And 

Luhmann's  research  showed  that  whether  a  person  is  a  member  of  an 

organization determined how people

 responded to 

risk (15). There are also 

studies  that  point  out:  facing  with  the  different  risks,  people  depend  on 

experts  in  varying  degrees.  For  example,  in  the  environmental  crisis, 

agricultural workers and farmers will be more likely to follow the advice of 

experts.  Some  scholars  who  analyzed  the  social  status  and  geographical 

area, make a distinction in

 the 

peoples‘

 response to

 risks. 

Here, from the perspective of the peoples‘

 

reaction behavior

 in 

risks, it can 

be  divided  into  rational  coping  behavior  and  irrational  coping  behavior; 

from  the  scope  and  scale  of  the  reaction,  it  can  be  divided  into  individual 

reaction  and  group  reaction.  In  summary,  peoples‘

 

reaction  styles  in  risks 

can  be  divided  into  four  categories,  namely,  the  individual's  rational 

reaction  behavior,  the  individual's  irrational  reaction  behavior,  the  group's 

rational reaction behavior, and the group's irrational reaction behavior. The 

691 

 

so-called group rational response behavior, such as using the best means to 

express  appeals  and  solve  problems.  The  group's  irrational  reaction 

behavior, such as riots, looting, etc., leads to huge social costs. 

The impact factors of the differences response in risk are strongly consistent 

with the elements  listed above.  Among  them,  the  individual's  social status 

and personality psychological characteristics are relatively constant, and the 

individual's cognitive level is a more flexible variable and also an important 

factor that can directly act on behavior, that is a problem to which should be 

paid  special  attention.  When  a  person  has  a  certain  understanding  and 

psychological  preparation  for  the  risks,  it  means  that  his  risk  tolerance 

enhances and correspondingly the possibility of rationally reaction behavior 

increases. 

3.  Security:  human  security,  individual  security  and  new  features  in 

current society. 

(1) Human security: ―people-centered‖. 

The  idea  of  "people-centered"  first  appeared  in  the  famous  theory  of 

"Human Motivation Theory" published by humanistic psychologist Maslow 

in  1943.  In  this  book,  Maslow  completely  elaborated  conception  on  the 

human  needs  that  has  been  widely  quoted  so  far.  Maslow  believes  that 

safety is one of the most basic needs of human beings, and it occupies the 

second  place.  In  his  theory  of  demand  ladder,  safety  needs  to  be  ranked 

after material needs. For human security, Maslow describes it as ―protecting 

itself  from  injury,  avoiding  unemployment  and  losing  property‖.  Today, 

Maslow‘s view of human-centered perspectives remains important. 

In  the  early  1970s,  the  ―Rome  Club‖  embarked  on  a  research  project  on 

―human dilemma‖ and began to explore such things as ―poverty in the rich, 

degradation of the  environment,  loss  of  confidence  in  the existing  system, 

insecurity in employment, excessive urbanization, and so on‖. Since then, 

"Worldwide problems" such as the rejection of traditional values, inflation, 

and  the  chaos  of  financial  and  economic  order  became  widely  known.  In 

1982,  Independent  Commission  on  Disarmament  and  Security  Issues 

published  a  ―Common  Security  Report‖,  proposing  alternative  ways  of 

thinking  about  peace  and  security  issues,  highlighting  the  concept  of 

―common  security‖.  The  report  proposed  to  commit  to  a  world  where 

―everyone  lives  in  dignity  and  peace‖.  This  kind  of  ideology  has  aroused 

strong repercussions from all the countries in the 1990s, when the Cold War 

ended. In 1994, the United Nations Human Development Report officially 

proposed the concept of ―human security‖. 

The Human Development Report emphasizes that the purpose of security is 

to  achieve  real  security,  not  just  to  maintain  national  security.  The  report 

692 

 

used a special chapter to declare the need to replace the antiquated security 

concept  that  focused  on  the  security  of  state  power.  It  pointed  out  that 

―human security‖ can be defined in two ways. On the one hand, it means 

that people can avoid long-term hunger and disease, and on the other hand 

it means that people's daily life patterns are also protected from destruction 

(16). For the concept of ―human security‖, Dr. Hack,  who was the special 

adviser to the Administrator of the United Nations Development Program, 

said that ―human security‖, which referred to ―not only the security of the 

country  but  also  the  safety  of  the  people,  and  the  safety  of  individuals  at 

home  and  in  the  workplace‖,  and  that  ―real  personal  security  can  obtain 

through development" (17). 

(2) Individual security: perspectives and issues. 

Proposing  human  security  is  a  big  step  forward  in  understanding  of 

security. But we need to go further. Regarding security, the perspective of 

the individual is particularly important. That means, first, security must be 

people-centered,  and  the  peoples‘  demands  are  the  essence  and  core  of 

security.  Second,  security  is  interdependent  and  symbiotic.  No  matter 

strong  or  weak  a  country  is,  no  matter  rich  or  poor  people  are,  they  are 

plagued  by  security  problems.  The  various  parts  of  human  security  are 

interdependent. Wherever a certain area is threatened, all countries may be 

involved now. Third, national security is as important as personal security, 

and  national  security  is  not  completely  separated  from  personal  security. 

Only  by  attaching  importance  to individual  safety,  can  we  achieve  overall 

human  security.  Fourth,  security  should  not  be  obtained  by  force  or 

confrontation,  on  the  contrary,  cooperation  and  development  is  a  more 

effective means of ensuring security. 

Based  on  human  security,  we  are  soberly  aware  that  security  must  be 

ultimately implemented for people. This became a wide-ranging consensus 

after  the  1990s.  It  opposes  the  traditional  security  focused  on  the  national 

perspective, in spite of its precious value is still remarkable today. 

Regrettably,  there  are  not  many  researches  thinking  about  new 

understanding  of  security.  Moreover,  due  to  the  influence  of  various 

complicated factors in the international community, the human security has 

been affirmed and appreciated by many parties at meetings and discussions 

at the level of the United Nations and some international organizations. In 

practice,  in  today's  reality,  interest,  disputes  are  becoming  more  and  more 

serious. In this, the idea of "Everyone is equal, dignified, and decent living" 

is almost utopia. Despite that, re-recognition of security is a breakthrough. 

It  puts  the  ontology  of  security  concern  on  people,  emphasizing  that  the 

essence of security needs to be reflected in every specific and individual. In 

693 

 

the past, the security was established and emphasized at the national level. 

The core points are that security has multiple levels  – at the national level 

and  at  the  group  level.  Those  cannot  be  the  sole  focus  of  security.  The 

security  at  the  individual  level  is  equivalent  to  the  above  two.  In  other 

words,  security  research  must  return  to  the  people  itself.  It  is  foreseeable 

that for safety research individual will become an important direction. 

(3) New features of security in current society. 

These  new  features  are  as  follows:  First,  the  uncertainty  in  security 

obviously enhanced. The challenges and risks in current society come from 

all  aspects,  and  the  sources  of  danger  are  often  not  unique  and  uncertain, 

and the absolute guarantee of security does not exist. In a word, the security 

uncertainty  of  current  society  is  unmatched  by  traditional  society.  The  so-

called security is relatively speaking. This is determined by the risk nature 

of current society.  

Second, the destructive factors of security, the first source, come from the 

structure  of  society  itself,  scilicet  they  are  the  consequences  of  traditional 

deconstruction.  It  is  increasingly  diffuse  ―deconstruction‖  that  generates 

pressure  and  impact,  and  the  certainty  and  security  is  more  difficult  to 

obtain. Third, the  opposite  of  security  changes,  it  is  no  longer  danger,  but 

risk.  In  current  society,  risk  replaces  danger  as  the  opposite  of  security. 

Security  uncertainty  replaces  certainty  and  that  is  a  permanent  problem 

which  plagues  people.  Thus  crisis  in  current  security  is  fundamental  and 

fatal.  People's  daily  lives  have  also  been  greatly  affected.  Fourth,  risk 

existential  has  become  socially  normal,  that  is,  the  non-safe  state  is 

universal.  People's  perceptions  and  expectations  of  security  need  to  be  re-

adjusted  and  adapted.  Fifth,  what  is  security  is  very  different  among 

different individuals. The same problem poses different crises for different 

individuals because they have different capabilities and resources to ensure 

their  own  security.  And  that  has  not  been  covered  in  previous  security 

research – individual differences, and thus individual security will become a 

new topic of security research. 

So security research must be critical and reflective, to adjust the analytical 

perspective,  try  new  methods  such  as  surveys  and  statistical  analysis,  and 

open up new areas. To this end, we must attach importance to the analysis 

of  risk  issues  in  current  social  lives,  focus  on  risk  instead  of  danger  to 

deepen  the  analysis  of  security  and  its  uncertainty.  At  the  same  time,  we 

must  pay  attention  to  individuals  perspective,  pay  attention  to  specific 

issues,  emphasize  microscopic  perspective  intervention.  Moreover,  micro-

study should be an important part of security research; it needs to introduce 

empirical  methods,  and  collect  the  real  materials  in  social  life,  so  that  the 

694 

 

security  research  is  on  a  more  solid  data  foundation.  The  risk  warning 

indicators,  the  measurement  of  residents'  safety  and  the  construction  of 

social  security  indicators  are  all  very  useful  attempts.  In  short,  current 

security  research  need  to  be  evolved  from  a  single,  tangible,  isolated, 

national-level  analysis  to  a  comprehensive,  intangible,  interconnected, 

multi-level analysis.  

Based on the above discussion, in the current social life, the uncertainty of 

people's  existence  has  increased  significantly,  and  the  changes  and 

uncontrollable things in people's life have increased significantly. This has 

brought psychological pressure and spiritual consequences. 

The  potential  problems  and  the  accidents  are  very  numerous  in  the  life  of 

current  society,  and  that  lead  to  crises.  So  risk  is  considered  to  be  the 

essential feature of current society. The risk is closely linked to uncertainty. 

Studying the nature of current society requires serious and in-depth analysis 

of these risks. Different types of risks mean different consequences for each 

person.  Therefore,  it  is  very  important  to  emphasize  the  individual 

differences of risks. It includes the differential distribution of risks and the 

differences in affordability and differences in risk response. It is necessary 

to recognize these issues before they can be controlled. 

At  the  same  time,  risks  in  current  social  life  also  occupy  the  opposite  of 

security. It is not only the danger that affects people's sense of security, but 

more  of  that  comes  from  the  risks,  and  we  must  value  the  individual 

perspective  of  safety.  And  that  is  very  different  from  the  past  when  they 

only focused on security at the national level. We need to pay attention to 

the individual security  issues,  and  pay  attention  to the  new  features  of the 

security  in  current  society,  different  from  the  past.  Thus,  we  have  a 

preliminary understanding of the relationship between uncertainty and risk, 

risk  and  safety,  safety  and  certainty.  This  is  an  important  aspect  of 

improving  our  social  management  and  improving  the  quality  of  people's 

lives.