Azərbaycan multikulturalizmi: din və dil siyasətinin inkişaf perspektivləri
Yüklə 6,82 Mb. Pdf görüntüsü
|
- Bu səhifədəki naviqasiya:
- “Azərbaycan multikulturalizmi: din və dil siyasətinin inkişaf perspektivləri”
- К ВОПРОСУ ОБ ОТРАЖЕНИИ В СОВРЕМЕННОЙ АЗЕРБАЙДЖАНСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ СИМБИОЗА НАЦИОНАЛЬНОЙ И ЕВРОПЕЙСКОЙ КУЛЬТУР Keywords
- Ключевые слова
|
Xülasə
Azərbaycan sufi ədəbiyyatı fərqli din, məzhəb və təriqətlərə özünün xoş münasibətilə dövrün dini-fəlsəfi məktəbləri arasında özünəməxsus yer tutur. Bu tolerant və multikultural baxışı biz klassik Azərbaycan sufilərində, o cümlədən əl-Bakuvi kimi mütəfəkkirlərdə görürük. Onların ideyaları Konstitusiyamıza da uyğundur.
“Azərbaycan multikulturalizmi: din və dil siyasətinin inkişaf perspektivləri” adlı beynəlxalq konfransın materialları: Bakı – 8-9 sentyabr 2016 - səhifə 106
Ali Farkhadov Multiculturalism in the activities of Azerbaijan Sufi thinkers Summary Azerbaijan Sufi literature takes a unique place among the religious-philosophical schools of that time. We can notice this tolerant and multicultural view in the activities of Azerbaijan classical Sufis, as al-Bakuvi. Their idea is appropriate to our constitution.
Салима Гасымова, к.ф.н. Доцент кафедры Теории литературы и мировой литературы Бакинского Славянского Университета E-mail: sali13@list.ru
ЛИТЕРАТУРЕ СИМБИОЗА НАЦИОНАЛЬНОЙ И ЕВРОПЕЙСКОЙ КУЛЬТУР
Ключевые слова: мултикультурализм, симбиоз культур, мышление, толерантность, ирреальность. В конце XX столетия в работах европейских учёных разных профилей многократно высказывалась мысль о том, что их национальная культура доминирует на всей планете. Бытовало даже мнение, что, к примеру, Япония ещё с давних пор перенимала отдельные формы социально-политической и культурной жизни народов Западной Европы, что якобы нашло отражение и в художественной литературе. Вслед за исследователями – искусствоведами, филологами, историками, социологами, философами-религиоведами – жители европейских государств также уверовали в исключительность европейской культуры. Её примат ориентировал на изучение национального достояния в буквальном смысле, а сочетание литератур и культур порою оставалось вне поля зрения. По некоторым политически привходящим причинам рядовые обыватели стали считать, что европейская литература и культура благодаря высокой технологии развития общества «перекрывают» национальные реликвии других стран. И даже на рубеже XX-XXI веков некоторые европейцы полагали, что их собственная культура вечна, непреходяща, а потому и уникальна, с её потенциальным торможением мировая культура и искусство погибнут вообще. Представители такого лагеря учёных поневоле забывали, что Античность, просуществовавшая на земле более тринадцати веков, сошла в небытие с гибелью Великой римской империи. Позабылась и другая аксиома: литература и культура Востока, как убедительно доказали азербайджанские исследователи, гораздо древнее европейской. Однако эти рассуждения, вероятнее всего, в большей степени заинтересуют историков. Жизнь в XXI веке диктует свои законы, которые решительно противоречат менталитету и образу мышления некоторых европейцев. В наши дни никто уже не имеет права сбрасывать со счёта нравственно-эстетические ценности восточной литературы и культуры, её духовно- законодательную сущность, находящую своё яркое отражение в вечных мусульманских заповедях. Конкретизируем: Азербайджан, как демократическое государство, сегодня «распахнуто» для проникновения новых идей, которые обогащают национальную культуру. Недаром Президент Азербайджанской Республики Ильхам Алиев на заседании Кабинета Министров 10 января 2016 года назвал текущее время «Годом мультикульту- “Azərbaycan multikulturalizmi: din və dil siyasətinin inkişaf perspektivləri” adlı beynəlxalq konfransın materialları: Bakı – 8-9 sentyabr 2016 - səhifə 107
рализма». В своём выступлении он подчеркнул: «Азербайджан проделал огромную работу, непосредственно связанную с мультикультурализмом». Пример Азербайджана убедительно показывает, что мультикультурализм живёт, даже несмотря на то, что некоторые политики утверждают: мультикультурализм потерпел крах. Может быть, - уточняет Президент Азербайджанской Республики, - где-то и потерпел крах, но в Азербайджане он живёт, здесь усиливаются эти тенденции и идеи, получая всё большую поддержку общества. Мы будем и в будущем стараться идти по этому пути» [4]. Поистине это пророческие слова, так как сегодня мультикультурализм – это целенаправленная правительственная политика развития межкультурного и конфессионального диалога, одна из главных прерогатив в концепции демократического государства. Она направлена прежде всего на мирное сосуществование и взаимодействие разных культурных сообществ. И сегодня в республике доподлинно созданы все необходимые условия для свободного проживания носителей различных культур. Это связано с историческими корнями, когда на протяжении десятилетий в нашей республике компактно проживали представители многих национальностей, а определяющей чертой азербайджанцев неизменно оставалась толерантность, то есть уважительное отношение к людям иного вероисповедания, другой культуры и образа жизни. Государство, которое в эпоху глобализации исконно привержено принципам гуманизма, имеет моральное право объявить мультикультурализм ведущим направлением в различных сферах общественно-просветительской жизни. Первая леди Азербайджана Мехрибан Алиева отмечала: «Азербайджан является страной, которая богата своей культурой, историей, обычаями и традициями. Мультикультурализм, толерантность, дружба, гостеприимство, солидарность и гармония – это важная и неотъемлемая часть образа жизни Азербайджана» [5]. Так как культура и перечисленные признаки мультикультурализма связаны с искусством слова, то азербайджанская художественная литература также открыта для принятия и разработки синтезированных идей. Конечно, в качестве иллюстративного примера они имеют свою благодатную почву - Россию и Запад, но одновременно с тем не порывают с восточными ценностями и традициями. В творчестве каких же азербайджанских писателей можно усмотреть связь западного и восточного мышления? Оказывается, это явление отмечено ещё на заре XX в., когда о мультикультурализме как важнейшей историко-философской парадигме или социально- культурологическом феномене речь и не шла. Между тем у нас есть основания считать, что блестящим и первым опытным образцом мультикультурализма может служить роман Курбана Саида «Али и Нино». В нём мы видим абсолютно взаимоисключающие друг друга мира: таинственный Восток, олицетворяемый героем-азербайджанцем, Али Ханом Ширванширом, и его возлюбленной – Нино Кипиани, грузинки-христианки. Столкновение двух вероисповеданий не случайно; с их помощью автор сопоставляет и противопоставляет мусульманское мировидение – западному. Нино приходит в этот мир с целью взять от жизни все лучшее, передовое и прогрессивное. Это и понятно, так как она воспитана в лучших (по мнению писателя) западных традициях этики и морали. Конечно, о феминизме в общепринятом европейском смысле Курбан Саид не говорит, но ясно показывает, что Нино не признаёт рабской покорности женщины, а потому и не согласна слепо следовать восточным правилам закрепощения мужчинами лиц «слабого пола». Но дело здесь не только в гендерных различиях. С.А. Багирзаде считает, что в этом романе ещё сто лет тому назад словно предопределен стержневой постулат мультикультурализма, заключающийся в чётком разграничении западного и восточного образа мышления и связанной с ним психологии поведения людей. Необходимо признать, что для социологов, философов или культурологов, склоняющихся к строго научному анализу характерных черт и признаков мультикультурализма на рубеже тысячелетий, это деление не столь очевидно, потому что они замыкают данное явление в так называемых «психологических барьерах» (или «берегах»). Но для писателей оно вполне допустимо, реально и закономерно. В «лаборатории» творческого процесса ядром художественного
“Azərbaycan multikulturalizmi: din və dil siyasətinin inkişaf perspektivləri” adlı beynəlxalq konfransın materialları: Bakı – 8-9 sentyabr 2016 - səhifə 108
исследования становятся прежде всего отличительные особенности, специфические черты и ассоциативные связи героя с психологией поведения. Поэтому Багирзаде, уходя от научного анализа и вплотную приближаясь к божественному началу личности, устами автора цитирует: «Восток, с присущей ему последовательностью, логичностью, философской любви к мирозданию, вечности души в познании Вселенной и ее таинственной неспешности, в противовес прагматичному Западу, где все поставлено на скорое прогрессивное и выгодное человечеству развитию, где все служит только интересам человека и удовлетворению всех его желаний и целей, порой иногда в ущерб природе» [2, с. 13]. Али не всегда солидарен со свое возлюбленной. К примеру, он искренне удивляется, «почему лицо Нино не спрятано под чадрой?». При этом Али ассоциативно сопоставляет мир женщин Запада и Востока. Воспитанный в восточных традициях, он не признаёт подобной вольности и раскрепощения женщины. Чадра, размышляет он сам с собой, скрывает её глаза, нос, уста. Душа же остается неприкрытой. Душа восточной женщины
другой - приводит его в недоумение. Автор оставляет этот вопрос открытым: объективно он был далёк от того, чтобы выразить критическое отношение к непреложным восточным порядкам. В то же время он не отрицает правомерности женщины-христианки бороться за свои права и человеческое достоинство, признаки свободно мыслящей личности, заложенные ещё в глубокой древности великой поэтессой Мехсети. Теперь перенесёмся в наши дни. На рубеже XX-XXI веков отдельные черты мультикультурализма можно видеть в произведениях Анара, Исмаила Шихлы, Чингиза Абдуллаева, Зии Сафарбекова, Айтен Акшин, Гюлюш Агамамедовой, Ляман Багировой, Гази Вахида, Исмаила Иманова, Таира Али, Новруза Наджафоглу, Марата Шафиева и некоторых других. Это яркие и самобытные художники. Причём, каждый из них ищет свой угол зрения в той или иной поднимаемой проблеме: это может быть западное мышление персонажей, прямое или опосредованное отражение новой общественной идеологии, освещение некоторых признаков психологии личности, выбор тем, не свойственных отечественной литературе на протяжении последних двух-трёх десятилетий и т.п. В поисках отдельных черт и аспектов мультикультурализма обратимся к творчеству Анара. На первый взгляд, может показаться, что в его произведениях не существует ярко выраженного симбиоза западно-восточных тем и мотивов. Более того, насколько удаётся выяснить, в обширной критической литературе нет подобного мнения. Однако, это не совсем точно. Например, в начале 1970-х годов в свет вышло одно из первых сочинений Анара - повести «Круг», главной задаче которой становится описание жизни малоприметного человека (или «маленького», если строго следовать традиции русской классической литературы с этой вечной темой). Казалось бы, в чём тут можно увидеть признаки мультикультурализма? Однако корни феномена слияния или противопоставления двух культур находятся на стыке мирного и «тихого» сосуществования литературного героя с предстоящей драмой обстоятельств. Это явление в современной критической мысли Азербайджана получило название «трагедия времени». Человек может её до поры до времени не чувствовать и не осознавать, но личностная драма уже зреет в его душе, и моральный конфликт набирает силу. Так, подлинный смысл сна центрального действующего лица – Неймата – автором раскрывается только в финале повести, когда становится очевидное его «духовное банкротство», «мелкота души», как выражался А.П. Чехов. Для такого неприметного человека проблесками радости или даже «маячками» счастья становятся удачно подписанный договор, покупка газеты «Футбол» и т.п. (А ведь про других людей говорят иное: «не хлебом единым жив человек»). Но поговорка, конечно, не из жизни Неймата. Это, может, и не вполне типичный, но всё-таки национальный типаж, который встречался в азербайджанской прозе прошедших десятилетий. Но в нём зародыш будущей драмы, заложена мысль Анара о перекосах в сознании восточного человека. Тем самым мы как бы приближаем читателя к императиву нового мышления – западного. Осуществляется такой
“Azərbaycan multikulturalizmi: din və dil siyasətinin inkişaf perspektivləri” adlı beynəlxalq konfransın materialları: Bakı – 8-9 sentyabr 2016 - səhifə 109
художественный приём с помощью своеобразного авторского пророчества, когда талантливый писатель «заглядывает» в будущие контуры мультикультурализма. Верно по этому поводу пишет С.Е.Таривердиевой в одной из статей: «Мысленно автор забегает на десятилетие вперёд с такой внутренне затаённой мыслью, что, быть может, через такой длительный промежуток времени реализуются наконец-таки все его мечты. И завершает это высказывание автор статьи следующим тезисом: «Вспоминаются такие слова, что человек счастлив лишь в гонке за счастьем. Достигнув его, он опустошён [3, с. 145]. …Однако время, как говорят философы, скоротечно, а вместе с ним меняется и передовая литература. После повести «Круг» и романа «Шестой этаж пятиэтажного дома» новыми идеями проникнуто наследие Анара. Так, с 1980-х годов он задумал небольшой по объёму цикл «Ночные мысли», который критика тогдашних времён окрестила жанром «лирической миниатюры». Но в 2015 году он признаётся: «Жизнь прошла, и настало время рассказать мне о ней. Этой фразой я когда-то завершал свои «Ночные мысли», видимо, не догадываясь о том, что и жизнь будет продолжаться. И новые мысли вновь не перестанут возникать» [1, с. 9]. Недаром эссе от 2015 года имеет подзаголовок: «из неопубликованного». Анар не лукавит; эти мысли доподлинно оказались новыми, потому что в отличие от изданий прошлых лет, они, на наше усмотрение, отныне отражают классическую теорию мультикультурализма. Почему классическую? Поясним. Азербайджанская литература на протяжении нескольких десятилетий имеет свои особенности. Суть их в том, что она двуязычна, и потому её критерии невозможно искусственно подгонять, скажем, под американскую литературу XX столетия, в которой традиционная идея мультикультурализма объективно сильна. А дело заключается в том, что в своей извечной противопоставленности ассимиляционной концепции «плавильного котла» («melting pot») американская литература стремилась сохранять в каждом этносе исконные традиции в пределах единой национальной культуры. Только с таких позиций и надлежит рассматривать «Ночные мысли» Анара 2015-го года издания. Тот зародыш, на который мы указали в связи с восточной психологией литературного героя Неймата из повести «Круг», спустя почти полстолетия дал свои всходы. В последних на сегодняшний день философских размышлениях Анара есть твёрдое желание связать между собой разные культуры на равноправных началах. Писатель прекрасно осознаёт, что сегодня нельзя представить восточную литературу, так сказать в «чистом виде». В последние годы она в связи с возросшими требованиями читателей и веянием эпохи, параллельно мотивам поведения человека, отражает текущую политическую обстановку не только в нашей республике, но и во всём мире. Симптоматично, что национальная литература имеет благую возможность творчески заимствовать некоторые идеи западников, равно как и перенимать тот опыт, который не противоречит нашему мировоззрению и не расходится с восточными заповедями или проповедями. Так, вчитываясь в текст «Ночные мыслей», обнаруживаешь, что Анар, оказывается, давно вынашивает план создания семейного романа по образцу западной литературы. «Мне хочется, - пишет он, - создать семейный роман именно такого [западного] типа, взяв за основу судьбу нашей собственной семьи [1, с. 8]. Фактически перед нами кредо Анара на склоне лет. Он указывает, что представители его славного рода - Рафибейли со стороны матери и Мамедханлы по генеалогической линии отца - принимали активное участие в ряде событий общественно-политической и культурно-просветительской жизни республики. В то же самое время в его задачу входит создание цикла, напоминающего, по собственному признанию, идеи «Саги о Форсайтах» Дж. Голсуорси, «Семьи Тибо» Роже Мартена дю Гара, «Будденброков» Т. Манна и т.п. Нам представляется, что в таком признании есть ответственная заявка Анара на создание произведения, в котором симбиоз двух культур будет освещён ярко и убедительно. Разумеется, это входит только в творческие планы писателя, но приведённый им факт свидетельствует о том, что описание восточного уклада в семье будет неполным достоянием нашей национальной истории. В доказательство тому достаточно указать на уже “Azərbaycan multikulturalizmi: din və dil siyasətinin inkişaf perspektivləri” adlı beynəlxalq konfransın materialları: Bakı – 8-9 sentyabr 2016 - səhifə 110
опубликованный в последние годы огромный трёхтомный труд «Литература, Искусство, Культура». Название «говорящее», и оно, с одной стороны, определяет идейную суть произведения, как точки пересечения нескольких культур. С другой стороны, это не оглядка на Прошлое, но именно устремлённость в Будущее, что также является одним из главенствующих стимулов в теории современного мультикультурализма. В этой объёмной книге Анару удалось новаторски взглянуть на культуру Востока и Запада, деятельность Джалила Мамедкулизаде в Азербайджане и Назыма Хикмета в Турции. Все три тома посвящены сохранению и приумножению того, что республике «дорого, важно и перспективно, - по мнению автора, - из сугубо нравственно-эстетических ценностей Прошлого и Настоящего». С другой стороны, автор указывает, что им самим в процессе работы почерпнуто из русской и западной литературы, привнесено из других культур. Вот и налицо симбиоз национальной и западной культуры. Однако, по нашему убеждению, гармония от этих двух перекрещивающихся тематических линий повествования абсолютно не нарушается. Спешим констатировать следующую, на наш взгляд, немаловажную деталь: в романе Курбана Саида «Али и Нино», эссе Анара «Ночные мысли» и некоторых других произведениях современных азербайджанских писателей мы
сталкиваемся с реалистическими тенденциями изображения героев, в основном действующих в типических обстоятельствах. Они, как правило, трезво размышляют, сердцем и душою переживают нешуточные страсти, эти произведения лишены иронии и наполнены эмоциональными борениями. Однако имеются в азербайджанской литературе и примеры иного плана, когда откровенно пародируются демократические штампы прошедших времён, подвергаются идеологической обструкции такие общепринятые понятия, как «честь и совесть» национальной культуры. Причём, сарказм порою переходит все мыслимые и немыслимые границы. Но и они, как это ни странно звучит, могут иметь своей мишенью симбиоз двух культур. Заметим также, что одним из наиболее важных и актуальных постулатов мультикультурализма является не столько параллельное существование разных культур, сколько их взаимосвязь. Даже если они в чём-то идентичны. Таким образом, речь идёт, скорее, не о формальном диалоге между культурами, этносами и возможности механической трансформации идей, а о влиянии друг на друга с выявлением некоей культурологической доминанты. В таком ключе, по нашему мнению, следует рассматривать роман Таира Али «Papilio Homerus». В нём главные принципы мультикультурализма входят в сюжетную канву сочинения не прямо, а опосредованно, как бы с обочины. В семье врачей Рзаевых основательно позабыты национальные традиции. Насколько объективно можно судить, по замыслу автора, они вовсе не являются отрицательными героями, одиозными фигурами. Напротив, внешне живут спокойно, всё делают по правилам, размеренно и корректно, никаких видимых ошибок не совершают. Но они относятся к той категории азербайджанских семей, которые всеми своими помыслами связаны не с восточными, а с западными обычаями, перенимают новый образ жизни, создавая, образно говоря, свои «запасные аэродромы». Но при всей авторской иронии (так как жизнь постоянно даёт им подножку: без вины виноватые терпят немало лишений, шантаж, попадают в щекотливые ситуации) они не могут полностью ассимилироваться в новой культуре. Подспудно она душит их, и лучшие качества героев рвутся к старому берегу. Так, с большими сложностями прибыв в дом покойных родственников, они чувствуют себя очень неуютно. С одной стороны, Европа радует их, они на протяжении всего повествования выбирают европейскую страну для поездки и крайне тяжело переживают любые задержки с визами. С другой стороны, здесь они вошли в дом, в котором «просторная спальня, давно уже нежилая и нетопленая, холодно до промозглости. Безжизненно висят старые костюмы, безнадежно траченные молью, в ящиках комодов - давно никому не нужные вафельные полотенца да китайские покрывала». Жизнь в новой стране и доме их не радует («бездна взывает к бездне) присутствует, некая физическая брезгливость, страх [6, с. 36]. Вместе с тем тот же старый, заброшенный дом как в кривом зеркале свидетельствует о
|